Окончание
Начало: часть 1, часть 2

Середину 80-х годов кандидат технических наук, майор внутренней службы Владимир Валентинович Рубцов встретил в должности научного сотрудника научно-исследовательского и редакционного отдела ВИПТШ. Появилась, наконец, реальная перспектива заняться каким-то одним, наиболее интересным направлением в науках пожарной безопасности.

Именно с такими мыслями пришел Владимир Валентинович на работу к Владимиру Леонидовичу Сущинскому. Однако с мечтой заняться узким научным направлением пришлось расстаться: поручено принимать участие в проведении множества практических исследований. Причем, по самым разным кафедрам и направлениям: пожарная безопасность в строительстве, пожарная безопасность технологических процессов, пожарная автоматика… Все это было интересно и полезно. Кроме того, Владимир Валентинович оказался, что называется, «на виду». Появились предложения о работе на кафедре. Начальник кафедры пожарной автоматики, Николай Федотович Бубырь, предложил место старшего преподавателя, на кафедре   пожарной профилактики в технологических процессах производств нашлось место преподавателя. Но и это было еще не все. Рубцов вспоминает:

«По роду службы мне приходилось  контактировать со многими структурами МВД, и, прежде всего, с центральным аппаратом. Тогда нашу школу (ВИПТШ) курировало управление учебными заведениями, которое возглавлял Александр Константинович Черненко, родной брат генерального секретаря ЦК КПСС Черненко Константина Устиновича. Так вот, Александр Устинович мне говорит: «Давай к нам, в первый отдел, будешь курировать целое направление. Там уже и документы приготовили, и приказ уже пришел о назначении». Вдруг в одном из коридоров мы встретились с заместителем начальника ВНИИПО по научной работе Валентином Михайловичем Гаврилеем. Пытаюсь сообразить, откуда он меня знает. А он говорит:
- Ты чего здесь?
 Отвечаю:
- Предложили должность в первом отделе…  
- И будешь ты бумажки перебирать? Давай заместителем начальника отдела во ВНИИПО.
- Как-то неожиданно, - говорю.
-А нам молодые нужны!
Хоть и далеко было ездить в Балашиху, но я принял его предложение, помня, конечно, и о том, что живем в служебной квартире ЖЭКа Минобороны».

Наша справка
Гаврилей Валентин Михайлович (1935 - 2021)
Полковник внутр. службы, канд. техн. наук, заслуженный работник МВД, академик Всемирной академии наук комплексной безопасности.
Во ВНИИПО прошёл путь от инженера до зам. начальника института по научной работе. Являлся одним из организаторов нового научного направления – системных исследований проблем пожарной безопасности.

Во ВНИИПО Рубцов пришел на должность заместителя начальника отдела к известному профессору, доктору технических наук Анатолию Ивановичу Яковлеву. Именно он - основоположник отечественной научной школы в области огнестойкости строительных конструкций, зданий и сооружений - возглавлял профильный отдел в институте.
Отдел был в институте самый большой: 56 человек, четыре сектора: сектор легких конструкций, сектор дымоудаления, сектор капитальных конструкций стен и сектор безопасности при пожаре. Этот последний сектор Владимиру Валентиновичу достался вместе с должностью зам.завотделом.

Из рассказа В.В. Рубцова:
«Среди первых работ, которые мы там стали проводить, была и разработка комплексного показателя оценки пожарной опасности зданий и сооружений. Тогда еще не было ни понятия пожарных рисков, ни унифицированных подходов к решению этой задачи. И вот впервые я со своим коллективом начал разрабатывать эту систему, включая все составляющие: предотвращение пожара, противопожарную защиту и комплекс защитных мероприятий. Все эти факторы мы пытались выразить в цифровом виде, чтобы прийти к какому-то единому показателю. Например, здание: какая у него степень пожарной опасности? Вторая степень – безопасное здание. Первая – еще более безопасное. А вот уже пятая степень – самое опасное. Никак не удавалось прийти к одному знаменателю, но, в конце концов, мы нашли подход за счет выявления ведущих  факторов, которые формируют степень пожарной опасности при соответствующей математической обработке. В условиях ВНИИПО, где есть большой математический аппарат и серьезный вычислительный центр, это можно было сделать. И мы сделали такую работу, которая потом стала основой моих дальнейших  научных исследований.

ВНИИПО запомнился еще тем, что пришлось готовить кадры; не все, кто там работал, имели пожарное образование.
Среди казусов, которые мне запомнились на всю жизнь, это, когда работы из одного отдела приходила на рецензию в другой отдел. Поскольку я был зам.начальника отдела и пожарный по образованию, а таких у нас было всего три человека - выпускников нашей академии, к нам пришел на отзыв документ «Руководство по повышению качества подготовки специалистов при подъеме по штурмовой лестнице». И там расчетами было доказано, что при реализации условий, предлагаемых авторами, скорость подъема сокращается на целую секунду. То есть, можно ставить мировые рекорды! Я стал смотреть, за счет чего такое возможно? Оказывается, нужно забетонировать площадку перед башней… Обычно она заполняется стружкой и песком, а тут – забетонировать. Я говорю: «Они же будут падать, и все, дальше бежать будет некому!». Парируют: «Но как же, их же страхуют». Переспрашиваю: «Вы хоть раз смотрели чемпионат приличного уровня?». Молчание.
 Вот такие случались истории!»

За шесть лет работы во ВНИИПО Рубцов прошел путь до начальника отдела. Это было, действительно, интересное время. Занимались не только научно-исследовательской работой. Например, разрабатывали предложения по пожарной безопасности строящегося Музея Победы на Поклонной горе, реконструкции исторического здания Третьяковской галереи, комплекса зданий Останкинской телебашни. А еще запомнилась Владимиру Валентиновичу большая тематическая работа по созданию комплекса мер по обеспечению пожарной безопасности телевизионных передающих станций на территории Советского Союза. Вот что он вспоминает:

«Мы проехали все союзные республики, обследовали телевизионные башни, разрабатывали меры обеспечения пожарной безопасности, предлагали их для решения руководителям республик. Они, кстати, очень активно участвовали в этой работе, чтобы показать свою значимость и осведомленность в этом направлении.
Помню, приехали в Казахстан, обследовали телебашню в Алма-Ате. Она на скале стоит и сама достаточно высокая. Разработали меры пожарной безопасности, а поскольку все это было заряжено на идеологию, заслушивали нас министр культуры республики и первое лицо – товарищ Кунаев, первый секретарь республиканского комитета КПСС. Работу нашу приняли, поблагодарили, подарили какие-то сувениры, и мы поехали к товарищу Рашидову, в Узбекистан.
Ташкентская телебашня еще достраивалась – это вертикальная консольная конструкция, изготовленная из стали. Проведя обследования, докладываем, что и как нужно сделать для обеспечения пожарной безопасности. Все согласовали и уже подарки получили, и тут Рашидов задает вопрос:
- А какова высоте башни в Алма-Ате?
- 371,5 метра.
- А у нас какая? Надо сделать 375!
Говорим:
- Подождите, здесь же надо пересчитывать несущие опоры, огнестойкость конструкции и т. д.
- Да, да, да! Надо рассчитывать – пусть рассчитывают. Я сказал: нужно 375!
И, знаете, мы все выполнили!».

Владимир Валентинович, смеется, но в каждой шутке есть доля правды. Была и другая правда, когда, особенно в Прибалтике, стали накапливаться националистические тенденции, когда наши в кавычках «товарищи» намеренно ставили палки в колеса, чтобы сотрудники главного научно-исследовательского института по пожарной безопасности просто не могли попасть на объект…

В тоже время, успешно было отработано множество интересных объектов. В той же Прибалтике – латвийское объединение «Биофарм» – крупнейший центр по изготовлению лекарственных препаратов, автомобильный завод РАФ. А еще были Владимирский и Ташкентский тракторные заводы, десятки других предприятий по всей стране.

«Во ВНИИПО я впервые попал за границу. Было это в 1986 году. Ехать в ту командировку должен был Анатолий Иванович Яковлев. Планировалось совещание в рамках контактов с французской компанией по изготовлению огнезащитных красок, но накануне Яковлев упал и сломал ребро. Ему нельзя было ехать, а уже время поджимало, и, кроме меня, поручить это оказалось некому. Но по советским законам, прежде, чем поехать во Францию вы должны съездить в Болгарию, Венгрию – социалистические страны. И только потом в капстрану. У меня не было ни Болгарии, ни Восточной Германии, ничего, кроме чистого листа и партийного билета. В соответствующей организации провели глубочайший инструктаж:
- Вечером не ходить, по-русски меньше разговаривать, сидеть в номере, не высовываться. И главное: не поддавайтесь на провокации! У них там медовые лепешки раздают…
- Какие, какие лепешки?
- Какие? Девчат красивых предлагают! Попадете, смотрите у нас!
Научили меня, в общем.
И я свято соблюдал правила, которые давал наш чекист при инструктажах. Особенно, конечно, напрягало условие ни с кем не общаться, но по плану командировки у меня была запланирована встреча с пожарными Парижа, и в один из дней нас привезли в бригаду городских пожарных. Обошли мы два подразделения, посмотрели новую технику, посмотрели кожаную форму одежды, которую использовали тогда пожарные Парижа, познакомились с организационно структурой, какие виды пожарной охраны есть: ведомственные, добровольцы.

Сопровождал нас заместитель командира бригады полковник Шардон. Вечером он пригласил нас на ужин. Сели, а там кроме нас почти все руководители пожарных команд Парижа, и он говорит тост: «Хочу поднять бокал за присутствующего здесь субколонера – подполковника Рубцова по случаю присвоения нового звания. Информацию эту мы только что получили!».
Я сижу ни жив, ни мертв… Это же секретная информация! Посольству еще не сообщили, а французские капиталисты уже все знают. Отсидел я, как положено, только вот в горло ничего не лезет, одни мысли в голове: «Вот сейчас приеду, и меня под белые рученьки»…
Утром, делать нечего, как учили, иду в посольство, к атташе по культуре. Почему по культуре, не знаю. Прихожу, докладываю: так, мол, и так. Сидит такой пригорюнившийся дядечка. Выслушал меня, поднял глаза и говорит:
- А чего ж ты без бутылки пришел?
- Не понял, какая бутылка?
- Какая? Звание твое обмывать!
- Ну, а как же секретные данные?
- Ладно, раз у тебя нет – давай мою пить будем!
И мы с ним полбутылочки коньяка приговорили.
Кстати, фирма «Мадам Люри», с которой мы контактировали в той командировке, разрабатывала огнезащитные краски - покрытия для всей Франции, в том числе для их самолетов. Мадам Люри – хозяйка структуры – показала удивительные свойства своих вспенивающихся покрытий, которые уже начали и у нас применяться. Когда я сделал об этом обширный доклад на ученом совете ВНИИПО, было создано специальное подразделение по вспенивающимся покрытиям, которое после этого стало активно развиваться.
Позднее мы ездили в Югославию, Финляндию, читали лекции в связи с выходом у нас новых нормативных документов в области строительства. Занимались переподготовкой специалистов проектных организаций, которые вели работы в России.
В Югославии мы на разных базах провели целую серию экспериментов, которые потом позволили предложить наиболее оптимальный вариант огнезащиты. И мы подписали документ, что рекомендуем именно эти составы.
Должен сказать, что зарубежные командировки позволили мне познакомиться с людьми, которые руководили нашей пожарной охраной: это и Федор Васильевич Обухов,  потом, уже сменивший его, Анатолий Кузьмич Микеев, Игорь Фотиевич Кимстач - его заместитель. В главном управлении со всеми начальниками отделов мы стали дружить, они часто к нам приезжали».

С ВНИИПО связана и еще одна крайне важная страничка биографии Владимира Валентиновича Рубцова. «Самый ужасный вопрос в Москве — квартирный», — писал Михаил Булгаков своей сестре Вере Афанасьевне весной 1922 г. В том, что это действительно так Рубцов убедился на своем опыте. Первый раз его поставили в очередь на жилье в 1974 году. Прошло с той поры 15 лет, но вопрос все не решался.

Сам Рубцов так вспоминает об этом:
«Вызывают меня к начальству: из МВД пришел документ, вам предлагают прибыть в ХОЗО МВД. Приехал туда, сидит майор, лицо у него такое… Похоже было, что он просто ненавидит всех, кто к нему приходит. Я у него уже был, и был отправлен ни с чем. А тут он прямо расстилается. Оказывается, в разговоре с руководством МВД начальник ВНИИПО Дмитрий Иванович Юрченко упомянул, что есть в институте очередники, которые стоят в очереди аж с 1974 года! Заместитель министра Петр Григорьевич Мищенков говорит: «Как это, кто это? Список мне!» Список дали, а я там первым стоял. Хозяйственное управление быстренько решило вопрос: выделить трехкомнатную квартиру – у нас уже было двое детей. Все!  И мне выдали ордер. Это было счастье моей семьи! Многолетние ожидания сбылись!  В 90-м году переехали. А в 91-м получили еще и надел земли под дачу. Сбылась мечта!»

Если, по словам Булгакова: квартирный вопрос портит людей, то решение его, наоборот, придает силу и уверенность. И Владимир Валентинович принимает решение вернуться в родную «вышку». Тем более, что приглашал его туда заместитель начальника Абдул-Хамит Сейпиевич Измаилов. Перевод состоялся, и Рубцов продолжил службу в должности заместителя, а потом начальника научно-исследовательского отдела. Жизнь, что называется, кипела. Было много интересной работы, но наступил период, когда появилась потребность передавать свой опыт.

«В рамках научного отдела я читал лекции, но это было всего 6 часов для каждого курса. Хотелось же проводить такую работу постоянно. И, когда образовался УНК «Пожарная безопасность в строительстве», начальник уже академии Евгений Александрович Мешалкин - замечательный мой товарищ, однокашник по училищу и высшей школе (на разных курсах учились), предложил мне должность заместителя начальника учебно-научного комплекса, которым руководил Евгений Тимофеевич Шурин. После смерти Евгения Тимофеевича Мешалкин предложил мне должность начальника кафедры, что полностью соответствовало моему направлению по жизни. Я с удовольствием согласился, тем более, что это была моя родная кафедра – пожарная безопасность технологических процессов, где я был и лаборантом, и старшим лаборантом, и адъюнктуру проходил по этой кафедре. Задачи были понятны и решать их я мог на высоком уровне».

Научная и педагогическая работа на кафедре успешно сочеталась с большой практической деятельностью. В те годы силами Рубцова и его коллег были разработаны целые комплексы противопожарной защиты для многих серьезных инфраструктурных объектов. Кроме этого много внимания уделялось подготовке и переподготовке специалистов в области пожарной безопасности в различных отраслях. Например, при участии профессора Владимира Семеновича Клубаня, только для РЖД было подготовлено 500 человек.

Владимир Валентинович вспоминает:
«Кафедра наша быстро стала одной из лучших в академии: и по виду, и по оснащению. К нам водили всех гостей. Здесь я познакомился и с Сергеем Кужугетовичем Шойгу, который потом вручил мне в большом зале Академии Орден Почета. А потом даже участвовал в маленьком фуршете прямо у нас на кафедре».

Работу ученого, исследователя, далеко не всегда можно изложить в двух-трех строках. Но есть достаточно серьезные объективные показатели такой деятельности. Это государственные награды. У Владимира Валентиновича Рубцова их три. Советский орден Знак Почета он получил за разработку комплекса противопожарной защиты объектов Останкинской телебашни. Потом был российский орден Почета. И, наконец, почетное звание «Заслуженный работник высшей школы».

Профессор Рубцов и сегодня много работает. Лекции, занятия, научное сопровождение дипломников.

«Много внимания все эти годы я удалял подготовке кадров. За весь период моей работы в нашей академии, я подготовил около 150 человек адъюнктов, магистрантов, бакалавров и специалистов пожарной безопасности. Считаю, что это высокий показатель. Работать пришлось очень много. Буквально до 2022 года у меня было по 7-8 человек дипломников, причем на разных факультетах.
Когда у нас создали факультет «Высшая академия управления», где готовили руководящие кадры, мне поручили подготовку курса лекций по техногенной и энергетической безопасности, которые я успешно читал на этом факультете. И бывшие выпускники, теперь уже генералы, звонят, помнят… А мне приятно!»

Рассказывая о себе, Владимир Валентинович, всякий раз, так или иначе, возвращался к людям, которые сыграли значительную роль в его становлении как человека, ученого, педагога. Вот на этой фотографии сразу несколько таких людей. И собрались они вместе на одном из юбилеев Рубцова.

Дома ждет Владимира Валентиновича семья. Надежный тыл! Выросли уже дети, подрастают и внуки. Все это радует и вдохновляет.

Мы начали рассказ о профессоре Рубцове со спортивного термина – «чистая победа». Мальчишкой-подростком освоил он правила чистой победы и следует им всю жизнь.