25 мая 1875 года в Моршанске вспыхнул пожар, истребивший почти весь город и три слободы.
Пожар начался в 4 часа пополудни 25 мая 1875 года: солдатка Акулина Ширшова недоглядела за самоваром. П. П. Карцев, командир дивизии, стоявшей в Тамбовской губернии, в своих воспоминаниях рассказывает:
«Пожар этот представлял нечто ужасное, не поддающееся никакому описанию. Довольно большой город со многими каменными постройками исчез в течение каких-нибудь трех часов.
Пламя, показавшееся в одной из пригородных слобод, разом охватило несколько улиц. Горело всё: церкви, ограды, дома, заборы, мостики, сады, тумбы — горела земля. Пламя охватывало так быстро, что в воздухе образовался как бы огненный вихрь, захватывающий дыхание, так что многие падали и ползком искали спасения… целая семья, бросившаяся в сад, сгорела или, вернее, задохнулась под собственной яблоней. Офицер, бежавший через Соборную площадь, был сбит с ног и опален раскаленным листом кровельного железа. Спасти что-либо оказалось немыслимым, так как все выносимое из домов на площади, улицы и даже в сады там же загоралось.
Многие люди бросали в Цну наиболее ценное имущество и пытались вместе с ним спастись в реке, другие были вынуждены бросить все и спасаться за рекой в лесу. Утверждали, что горела даже река, — это плыли по ней разные вещи: сундуки, одежда. Даже в воде все продолжало гореть, создавая впечатление, что горит вода. Ликвидировать пожар такой силы не было возможности. Сильный ветер способствовал распространению пожара. В близлежащих селах видели, как ветер проносит над ними обгоревших галок, тряпки, бумаги. Было также видно, как за реку и в поле относило горевшие стропила и головни».
Вот как описывали эту трагедию «Тамбовские епархиальные ведомости»:
«От Моршанска, от обширного, почти сплошь каменного, красивого города, этого поистине городка — «Москвы уголка», осталась какая-нибудь десятая доля — домов сто, большею частью деревянных и ветхих, на окраине города, в соседстве с пригородными слободами. Из этой сотни — домов каменных, домов, что называется, хороших, там и сям уцелело не более десятка, да и то поврежденных, без надворных строений. Правительственные, общественные здания — все уничтожено.
Несгораемые, по человеческим понятиям, здания, каменные с крышами, крытыми железом, без окон, специально построенные как кладовые — все уничтожено. Крыши были снесены ураганом чудовищной силы, открылись деревянные перекрытия, и все сгорело, а стены растрескались и развалились.
Люди, пытавшиеся спрятаться от огня в подвалах, погребах, на огородах, погибали от удушья, некоторые пытались бежать из города и, мечась по улицам в поисках свободного прохода, погибали в пламени».
Пожар был виден из села Черкасовского за более чем 90 верст от пылавшего города.
Моршанск выгорел полностью: в центре остались тюрьма и торговые ряды, а по всему городу — только 111 домов, в том числе банк и уездное училище. Всего сгорело около 2 тыс. домов и построек. Церкви были спасены. Сильно пострадала лишь великолепная пятиглавая Никольская церковь, у которой обрушилась колокольня и две главы. Убыток от пожара составил не менее 10 млн. рублей. Погибли около 200 человек. 27 мая отпевали в соборе 36 сгоревших и в Никольской церкви 9 сгоревших (хоронили почти всегда без гробов), но каждый день находили новые трупы и совершали похороны. Десятки тысяч жителей остались без крова и средств к существованию. Начались пожертвования деньгами, хлебом, вещами. Из Тамбова, Ряжска, Рязани прибыло много вагонов с булками, ржаным хлебом и прочими продуктами. Множество крестьян и мещан ушли из города. Купцы и чиновники расселились по уцелевшим пригородным слободам, в вокзальных постройках Ряжско-Моршанской железной дороги. Бессемейные жили на вокзале, а некоторые семейства поселились в товарных вагонах, кладовых, подвалах под землей, крытых тарантасах.
Деятельность всех присутственных мест, кроме почты и телеграфа, остановилась. По распоряжению правительства для выяснения причин пожара в Моршанск были командированы «с особыми полномочиями» сенатор Половцев и генерал Корево, но ничего особенного они не обнаружили.
О трагедии известно было даже в странах Европы: о ней много писали русские и иностранные газеты; фотоснимки с пожарища помещались в журналах. И. С. Тургенев выступал на благотворительных концертах во Франции в фонд моршанских погорельцев. В Моршанске был создан Комитет помощи погорельцам под председательством В. Г. Безобразова. В комитет входил и протоиерей Лука Воскресенский.
Император Александр II, бывавший в Моршанске со своим учителем В. А. Жуковским, лично откликнулся на беду. Сначала он пожертвовал 3 тыс. рублей, а затем — еще 30 тыс. рублей. Моршанцы отслужили благодарственный молебен и отправили благодарственную телеграмму царю. Впоследствии, в память об этом событии, на ул. Почтовой был построен Александровский приют для детей-сирот (ныне детская больница и поликлиника).
Старожилы считают, что город восстановился довольно быстро — за 10 лет. В июне 1875 года появилось предложение построить пригородные слободы на новом месте, в 500 метрах от города, так как пожар возник именно там, но предложение было отвергнуто в связи с дороговизной проекта и недовольством слобожан. Интересно, что после пожара моршанские купцы стали обносить свои владения брандмауэрными стенами, чтоб защитить свое богатство от новых бедствий. Части этих стен сохранились до настоящего времени в районе улиц Пушкина, Евдокимова, Интернациональной и другие
