14 апреля 1993 года днем на заводе прошли учения по гражданской обороне, а вечером, в 18.45, когда вторая смена (около 4000 человек) находилась на обеденном перерыве, загорелась кабельная трасса от подстанции ГПП-12, питающей оборудование завода. Огонь, мгновенно распространяясь по кабелям, воспламенил пенополистирольный утеплитель, а затем и крышу. Пожарные в условиях плотного задымления и высокой температуры тушили пожар сначала на кровле, затем в здании и подвалах.
Причина крупномасштабного, не имеющего аналогов в стране пожара – в пренебрежении элементарными противопожарными требованиями. По распоряжению ответственных лиц была отключена система пожаротушения – это более 400 установок. Воду пришлось брать с наружных гидрантов, также использовали пенообразователь.
Восемь дней и ночей шла самоотверженная борьба с огнем.
21 апреля 1993 года сложный, крупномасштабный, не имеющий аналогов в стране пожар был ликвидирован. Удалось спасти 50 % оборудования, 85 % колонн и 40 % наружных стен. Однако производственный корпус завода площадью 420 тыс. м2 был выведен из строя.
Из акта правительственной комиссии:
«Пожар в надземной части производственного корпуса и на кровле был ликвидирован 15 апреля в 11.00, тушение горящего масла в подвале продолжалось до 19 апреля. Всего в ликвидации пожара участвовало 560 работников пожарной охраны, 54 военнослужащих Гражданской обороны, 64 единицы пожарной техники, 236 машин. В результате пожара производственный корпус двигателей площадью около 420 тысяч кв. м выведен из строя».
Как это было
Пожар начался в 18:41 из‑за короткого замыкания в силовом кабеле, что ведёт к трансформаторной подстанции. Виктор Волков, в то время начальник военизированной пожарной охраны промышленных объектов МВД РТ, вспоминал: днём на заводе прошли учения по гражданской обороне. Может быть, поэтому на характерные хлопки никто не отреагировал: думали, продолжаются учения… А огонь по кабельным каналам стремительно разлетался во все стороны. Через шахту вентиляции выбрался на крышу – вспыхнули гудрон, утеплитель…
Первым тревогу поднял слесарь-ремонтник. Почувствовав запах горевшей изоляции, приоткрыл дверь подстанции – и едва не задохнулся от дыма. Дальше события развиваются стремительно.
О том, с какими трудностями пришлось столкнуться при ликвидации одного из крупнейших в истории страны пожаров, поведал тогдашний начальник СПАСР МВД России, генерал-майор внутренней службы В. Дедиков.
В тот день первая смена в главном корпусе завода двигателей КамАЗа уже закончилась, а вторая только приступила к работе. Шел на свой участок и слесарь-ремонтник И. Байлычев. И тут его насторожил сильный запах горевшей изоляции. Подойдя к щиту главной понизительной подстанции № 12 (ГПП-12), рабочий заглянул в приоткрытую дверь. Из полутьмы на него надвигалась стена удушливого дыма… Через минуту по телефону И. Байлычев сообщил об увиденном диспетчеру энергослужбы завода и далее от обслуживающего персонала завода на ЦППС ОВПО-4 передали сообщение о взрыве трансформатора. Было это около 19 часов 00 минут.
Уже потом, в ходе расследования, выяснится, что первые признаки пожара замечены были около 18 часов 45 минут. Но хлопки и потрескивания, доносившиеся из помещения подстанции, рабочие приняли за обычный производственный шум. А тем временем огонь, полностью охвативший ГПП-12, по вертикальной кабельной трассе уже выходил на крышу корпуса…
Диспетчер отряда выслал на место аварии пожарные подразделения по рангу пожара № 2 (8 отделений на автоцистернах, отделение на автолестнице, отделение на автомобиле воздушно-пенного тушения, отделение на автомобиле порошкового тушения, автомобиль быстрого реагирования).
В 19 часов 4 минуты на пожар непосредственно в главный корпус прибыло отделение ВГГЧ-39 на автомобиле быстрого реагирования (АВР) во главе с заместителем начальника части Цыганковым Н.Н. (РТП-1). В это время горели покрытие на площади 600 м2, воздуховоды и электрокабели практически над всем пространством ГПП-12, слышались сильные «хлопки». В верхней зоне помещения был густой дым, создалась высокая температура. Электроосвещение отсутствовало. С горящей крыши стекали расплавленные битум, рубероид и пенополистирол. Учитывая высокую скорость распространения огня по покрытию (6…8 м/мин) (этому способствовал порывистый ветер), РТП-1 объявил вызов № 3 – максимальный для гарнизона пожарной охраны г. Набережные Челны. Отделению АВР была поставлена задача эвакуировать рабочих и служащих из корпуса.
В 19 часов 6 минут прибыл дежурный караул ВПЧ-51 на двух автоцистернах во главе с начальником караула Скаловым Ф.Л., который дал команду установить автомобили на водоисточники и подать два лафетных ствола на тушение пожара внутри и снаружи здания.
В 19 часов 14 минут прибыли заместитель начальника ОВПО-4 Чумаков АВ. (РТП-2) и дежурная служба пожаротушения. Прибывающая на пожар техника (9 автомобилей) устанавливалась на гидранты, были поданы 6 лафетных стволов на покрытие и ствол «А» внутрь корпуса.
В 19 часов 20 минут прибыл начальник ОВПО-4 Волков В.Г. (РТП-3). В это время горело покрытие на площади около 8 тыс. м2.
Скрытое горение пенополистирольного утеплителя в гофрах профнастила охватывало новые площади, огонь вырывался через световые фонари и ствольщики оказались в его окружении. Скорость распространения горения достигла 10 м/мин.
Оценив обстановку, РТП-3 объявил повышенный номер вызова по республиканскому расписанию, сбор всего личного состава, организовал штаб пожаротушения, дал указание о введении в боевой расчет резервной техники, создал 4 боевых участка (по 2 на покрытии и в корпусе).
В 19 часов 25 минут была закончена расстановка сил и средств, прибывших по рангу пожара № 2, поданы стволы: на покрытие – 6 лафетных, внутрь здания – 2 лафетных и 1 «А». Однако этими средствами не удалось даже ограничить распространение пожара, так как фактический расход воды составил около трети требуемого (более 600 л/с). Горение пенополистирольного утеплителя, уложенного на стальной настил, охватывало все новые площади, огонь вырывался через световые фонари, и нередко ствольщики оказывались в огненном кольце.
Начальник 4 ОВПО В. Волков, возглавивший тушение, был вынужден объявить повышенный номер вызова сил и средств по республиканскому расписанию, дал указание о сборе всего личного состава пожарной охраны и введении в боевой расчет резервной техники.
К 19 часам 52 минутам на ЦППС города пришло сообщение, что площадь горения составляет на покрытии четвертую часть общей площади корпуса (около 103 тыс. м2), имеются обрушения и деформации металлоконструкций, в связи с чем требуется дополнительное количество автоподъемников. В штаб пожаротушения были введены специалисты завода.
В 20 часов 19 минут были сосредоточены силы и средства по рангу пожара № 3, созданы 9 боевых участков, в борьбе с огнем использовалось около 30 лафетных и переносных стволов. В помощь пожарным был вызван полк гражданской обороны.
Но остановить огонь не удавалось. К 21 часу 31 минуте уже вся кровля более чем километровой длины корпуса была охвачена пожаром.
Пожарные подразделения соседних гарнизонов (Нижнекамска, Альметьевска, Елабуги) прибывали до 22 часов 37 минут.
В 00 часов 47 минут 15 апреля 1993 года на место пожара прибыли: заместители начальника ПАСС МВД Республики Татарстан Низамутдинов И.А. (РТП-4) и Лобов Н.М., а также первая оперативная группа противопожарной аварийно-спасательной службы.
РТП-4 произвел передислокацию сил и средств. Оперативный штаб возглавил Лобов Н.М. Одновременно проводилась разведка тоннелей стружкоуборки, где уровень воды поднялся до 1 м.
В 2 часа 50 минут на пожар прибыла вторая оперативная группа ПACC МВД Республики Татарстан во главе с начальником Службы Красько Н.Н. (РТП-5). По его указанию произведено наращивание сил и средств из соседних гарнизонов.
В 5 часов 5 минут на пожар из Москвы прибыли начальник СПАСР МВД России Дедиков В.Е. (РТП-6) и заместитель начальника отдела СПАСР Молчанов В.П. К этому времени обстановка на покрытии корпуса, несмотря на то, что находилась под контролем, осложнилась.
Тоннели, проложенные на глубине до 9 м, оказались крепким орешком, «разгрызать» который пожарным пришлось в течение шести суток. Горящая масса полистирола, битумной мастики стекала по конструкциям, технологическим проемам и лоткам в подвальные помещения, где возникали новые очаги пожара. Огонь угрожал установкам и емкостям с маслом, общий объем которого составлял около 1700 м3.
Попытки проникнуть в тоннели к успеху не привели. Мешали плотное задымление, высокая температура, узость и ограниченное количество входов. Нужно было найти решение из тех, что называют нестандартными.
К 11 часам 00 минутам удалось ликвидировать горение на покрытии и отметке 0,0 м. Всего было подано стволов: лафетных – 24, РС-70 – 32, PC-50 –13, СВП – 2. Общий расход воды составил 720 л/с. Теперь все внимание штаба было переключено на тоннели.
Итак, перед нами стояла задача прекратить горение в подвальной части корпуса протяженностью 6,8 км общим объемом 344 тыс. м3. Причем сделать это предстояло, исключая непосредственный доступ к очагам горения.
Штабом были изучены инженерно-технические и организационные возможности, эффективность нескольких способов тушения:
- подачи огнетушащего порошка, углекислоты и пара для объемного тушения;
- подачи газоводяной струи от автомобиля газоводяного тушения в целях изменения направления воздушных потоков;
- затопления всего объема тоннелей водой
- контролируемого выгорания масла с защитой не задетой пожаром части маслонодвала, а также объемного тушения тоннелей пеной средней кратности.
Однако ни один из них в полной мере удовлетворить не мог. Например, применить, казалось бы, наиболее приемлемый способ объемного тушения с помощью пены средней кратности мешали слишком большой объем тоннелей и высокая температура. Расчеты показывали, что для заполнения подвала пеной понадобилось бы около 1000 пожарных машин, 4000 пеногенераторов ГПС-600 и 2000 магистральных линий. Понятно, что технически это было неосуществимо.
В итоге штаб принял следующее решение: снизить интенсивность горения за счет увеличения теплоотвода от нагретых емкостей и конструкций и ограничения доступа кислорода в зону пожара. С этой целью была организована непрерывная, в течение 26 часов (до 19 апреля 1993 года), подача в подвал пены от 45 ГПС-600 и герметизация технологических проемов и других отверстий минеральной ватой, были созданы 4 боевых участка. Одновременно боевые расчеты не оставляли попыток проникнуть внутрь тоннелей. Однако высокая температура (500…600 °С) и плотное задымление не позволяли этого сделать.
17 апреля 1993 года возникла новая проблема. Из-за подъема уровня воды в тоннелях нависла угроза распространения огня на помещение станции испытания двигателей (СИД), расположенной на отм. –5,2 м, в которой размещались емкости с маслом и дизельным топливом. Штабом было принято решение изолировать СИД, заложив участок тоннеля, соединяющий станцию с основным подвалом, гравием и кирпичной кладкой. СИД удалось спасти.
Только 18 апреля 1993 года снизилась интенсивность горения и температура в тоннелях (120…140 °С). Это дало возможность проникнуть к масляным установкам и организовать подачу огнетушащих средств непосредственно в очаги пожара.
Руководство тушением пожара осуществлял начальник СПАСР МВД России Дедиков В.Е. В организации тушения пожара, координации действий, связи с руководством МВД республики принимал участие заместитель министра внутренних дел Татарстана Гараев Ф.Ф.
Оперативный штаб пожаротушения менялся ежесуточно. В состав штаба и боевых участков входили должностные лица гарнизона пожарной охраны города и ПАСС МВД Татарстана. В работе штаба и на боевых участках принимали участие представители СПАСР МВД России, ПАСС МВД Татарстана, а также администрации объекта.
На пожаре круглосуточно находилась бригада скорой помощи, работал теплопункт.
При ВПЧ-51 производилась перезарядка групповых и индивидуальных фонарей. Для проведения разведки в тоннелях стружкоуборки, заполненных водой на глубину более 2 м, предпринята попытка использовать плавсредства.
С начала пожара до его ликвидации личный состав подразделений работал в двухсменном режиме (через сутки).
Для ликвидации пожара привлекался личный состав и техника Набережно-Челнинского, Нижнекамского, Альметьевского, Елабужского и Казанского гарнизонов пожарной охраны. Оказывалась помощь со стороны пожарной охраны республик Удмуртской и Башкортостан, Самарской и Нижегородской областей. На пожаре постоянно работали 64 ед. пожарной техники, 560 человек личного состава пожарной охраны, 54 военнослужащих полка гражданской обороны, 236 различных машин и механизмов.
Большая помощь оказана администрацией завода в организации питания пожарных, обеспечении огнетушащими средствами, ГСМ, а также необходимой информацией по планировке здания и особенностям размещения технологического оборудования Обеспечена доставка пенообразователя в количестве 2,5 тыс. т, при этом израсходовано более 2,4 тыс. т. пенообразователя (при тушении пожаров на Киришском нефтеперерабатывающем заводе (НПЗ) было израсходовано 900 т пенообразователя, а на Московском НПЗ – 500), 110 т порошка.
21 апреля 1993 года сложный, крупномасштабный, не имеющий аналогов в стране пожар был ликвидирован. Удалось спасти 50 % оборудования, 85 % колонн и 40 % наружных стен. Однако производственный корпус завода площадью 420 тыс. м2 был выведен из строя.
Причины и выводы
Начальник Государственной инспекции пожарного надзора СПАСР МВД России Е.Е. Кирюханцев:
Пожар явился следствием непродуманных действий органов управления различных уровней, а также стремления руководителей достичь сиюминутной выгоды посредством экономии на мерах пожарной безопасности. В результате ограждающие конструкции зданий многих особо важных объектов содержат утеплители из пенополистирола (Атоммаш, ВАЗ, ряд атомных электростанций). На КамАЗе тоже еще сохранились такие корпуса. Руководители КамАЗа, администрация завода двигателей знали о пожарной опасности пенополистирола, однако надлежащих мер по поддержанию необходимого уровня противопожарной защиты корпуса завода не принимали.
Более 40 % мероприятий по обеспечению пожарной безопасности КамАЗа, изложенных в предписаниях органов государственного пожарного надзора, своевременно не выполняются и переносятся из предписания в предписание.
Деятельность территориального органа госпожнадзора в основном была направлена на сохранение численности подразделений, охраняющих КамАЗ и оказывающих решающее влияние на организацию тушения пожаров в г. Набережные Челны. Возникшее противоречие между необходимостью сохранения подразделений пожарной охраны и требованием обеспечения действенного государственного пожарного надзора на объекте было разрешено путем компромисса. В результате проиграла Россия, которая понесла огромные потери от пожара. В этом есть доля вины и органов государственного пожарного надзора, не проявивших в данном случае необходимой настойчивости и принципиальности.
Непосредственной причиной пожара, как выявило расследование, было короткое замыкание в кабельной линии ГПП-12. Возникшее пламя прожгло стальную броню кабелей, воспламенив изоляцию. Огонь начал быстро распространяться по кабельным пучкам и минут через 17-20 по вертикальной трассе, как уже было сказано, вышел на кровлю. Именно кровля, вернее, ее утеплитель из пенополистирола ПСБ-С сыграл роковую роль в дальнейшем развитии пожара.
Думаю, специалистам пожарной охраны этот утеплитель давно и хорошо известен. И все же напомню его свойства. Легко загорается от пламени газовой горелки, обильно выделяя токсичный дым. Полистирол, из которого на 90-92 % состоит утеплитель, известен как основной компонент твердого ракетного топлива и по своим горючим свойствам сравнивается с напалмом. К этому надо добавить такое качество утеплителя, как легкоплавкость. Словом, мы имеем материал, будто специально созданный для быстрого распространения пламени. Но именно таким материалом в то время были покрыты многие крупнейшие объекты Российской Федерации. Среди них и промышленные предприятия-гиганты, и объекты энергетического комплекса, в том числе атомные электростанции. Чем это чревато, наглядно показал пожар на КамАЗе. Впрочем, примеры были и раньше. Еще в 1972 году сгорело 17 тыс. м2 кровли на Житомирском заводе строительных конструкций, год спустя огонь уничтожил 44 тыс. м2 покрытия на Бухарском хлопчатобумажном комбинате… В общем, покрытие с утеплителем из пенополистирола вполне можно назвать, как выразилась одна из газет, «крышей замедленного действия».
Пожарные забили тревогу уже в 1973 году. Тогда МВД дважды информировало Совмин СССР о недопустимости строительства зданий больших площадей с использованием пенополистирола и просило обязать Госстрой СССР совместно с Минавтопромом решить вопрос о замене опасного материала в покрытиях строящихся зданий КамАЗа на несгораемые или трудносгораемые утеплители. И Госстроем было принято решение об устройстве в покрытиях корпусов, в том числе и завода двигателей, противопожарных преград шириной 6 м, разделяющих кровлю на отсеки площадью 10-12 тыс. м2. Конечно, это был компромисс, кардинально проблемы не решающий. Но даже и такое решение полностью не было реализовано. Дело в том, что устройство противопожарных поясов предусматривалось только на незавершенных покрытиях. А на заводе к тому времени 80 % кровли уже было завершено. Разумеется, переделывать готовое покрытие никто не стал: КамАЗ был нашей очередной «стройкой века» и сооружался ускоренными темпами.
Корпус сдали в эксплуатацию в 1976 году. Кстати, несмотря на то, что сооружение его велось по американской технологии, страховать объект наши друзья из-за океана отказались, узнав об использовании огнеопасного утеплителя. Но и после этого пожарные не успокоились. Устройство противопожарных поясов на кровле главного корпуса в числе других мероприятий было по предложению объектового 4 ОВПО включено в план организационно-технических мероприятий на 1986-1990 годы. И опять до выполнения не дошли руки. Очень уж хлопотное дело, а голова у руководства, как всегда, была занята в первую очередь планом…
Правительственная комиссия, занимавшаяся расследованием пожара на КамАЗе, пришла к однозначному выводу о повышенной пожарной опасности зданий из легких металлических конструкций в сочетании со сгораемым утеплителем, их низкой устойчивости при пожаре и невозможности успешного тушения огня в данных условиях. В акт комиссии включены предложения о необходимости принятия мер по усилению противопожарной защиты аналогичных зданий.
Пожар на КамАЗе на страницах печати часто сравнивали с Чернобыльской катастрофой, и это не случайно. Конечно, если сравнивать потери, эти два события рядом едва ли поставишь. Слава Богу, на КамАЗе обошлись без человеческих жертв, да и материальный ущерб был в конечном итоге меньше, чем после Чернобыля. И все же есть нечто общее у этих двух бед. И та, и другая стали возможны в обстановке тотальной безответственности, пренебрежения к элементарным и очевидным требованиям безопасности.
Источники:
- научно-технический журнал «Пожарная безопасность, информатика и техника» (2(4), 1993 год).
- https://fireman.club/statyi-polzovateley/pozhar-na-kamaze-gorkij-urok/?ysclid=lgfa7gnl87654177422
- https://www.vestikamaza.ru
