«…Если мне не изменяет память, было это в 1975 году. Произошел пожар в подвале пятиэтажного дома по улице Хибиногорской, дом 33. На первом этаже дома располагался детский сад, а выше – четыре этажа жилых квартир.
Пожар жильцы обнаружили около 11 вечера, когда многие уже спали. Пожар был сложный - высокая температура и сильная задымленность, очаг горения недоступен, надо нырять в раскаленный подвал. Самое главное – эвакуация людей по лестничным клеткам не возможна, дым проникает в квартиры, не дает дышать.
Паника, крики – людям трудно вести себя адекватно в такой тяжелой обстановке. Помню, как трудно на этом пожаре нам было спасать при помощи верёвок и лестниц пожилых людей. Чего только стоило посадить в спасательное кресло из верёвки и эвакуировать пожилого человека. Ведь, окно, в которое мы его толкали, казалось старику бездной не менее страшной, чем приближающийся огонь! Однако наши ребята оказались молодцы, не растерялись - спасли 32 человека!
Не просто пожарным было работать и в самом очаге: полное отсутствие видимости (разведка - это всегда риск, высокая температура и огромная нагрузка на сердце и на весь организм), нельзя сбрасывать со счетов и угрозу для жизни и здоровья самих пожарных, но о страхе думать за работой просто некогда. Ведь, главное, овладеть ситуацией и потушить пожар...
В том подвале мы работали с начальником инспекции В.М. Кирилловым. И вот, в этом пекле, у меня отказал противогаз. С большим трудом, с помощью коллеги, ориентируясь по рукаву, мне удалось выбраться из подвала. Тут, следует отметить, что на такой пожар требовались, как минимум два звена ГДЗС по три человека, которые сменяли бы друг друга. Однако у нас тогда такой «роскоши» не было, потому с помощью мастера дымозащитника, устранив повреждение в КИПе, я был вынужден идти один в подвал для работы со стволом, чтобы пока Кириллов менял мокрую одежду, прижать пламя. Конечно, техника безопасности этого не позволяла, но висящие в дыму на веревках старики и дети были страшнее, чем риск своей жизни. Выхода не было...
…Не знаю, сколько проработал в пекле, но вдруг почувствовал себя плохо: не хватало кислорода, резко заболела голова, в висках стучало, а в глазах появились красивые искры и круги. Сразу понял, пока контролирую ситуацию, нужно уходить, да только ноги уже тяжелеют, рой искр в глазах стал еще гуще. В такой ситуации одна минута - и все... но успел.
Помню, хватило сил только на то, чтобы закрепить ствол за какую-то конструкцию, направив струю в огонь, и побежать по рукаву к выходу. Однако воздуха оказалось мало, и вскоре поступление кислорода в аппарат полностью прекратилось. В отчаянии на ходу сорвал маску и, задержав дыхание, побежал по лестничным маршам с закрытыми глазами, выискивая на ощупь выход. И вот один марш, еще один... а сил больше нет! Упал. Рухнул с криком о помощи...
По сей день не понимаю, что тогда случилось: то ли КИП повторно отказал, то ли усталость сказалась и сердце ослабло, но месяца три после этого включиться в КИП не мог. Даже на свежем воздухе мне не хватало кислорода (было ощущение, что все время нечем дышать).
Знаю только одно, об этом рассказали позже, когда пришел в себя: ребята нашли меня на лестничной клетке второго этажа. Сразу пошли на помощь, услышав мой крик. Конечно, моя жизнь была в моих руках, но жив я остался благодаря своим товарищам!»
