Продолжение.
Начало см. 15.08. 2022
«Рука, протянутая в трудную минуту,
запоминается на всю жизнь»
Ко времени очередного сеанса связи тройка спасателей в составе Игоря Черненко, Олега Парфенова, Сережи Буева перевалила невысокий хребет и удалилась от машины на расстояние около семи километров. Наступило время связи, и пока Олег с Игорем растягивали антенну радиостанции «Карат», готовясь выйти в эфир, Сережа Буев решил осмотреть ближайшие окрестности. Метров через сто он вдруг наткнулся на явно примятую траву. Конечно, это мог быть след какого-нибудь зверя, но проверить надо было обязательно, и Сергей осторожно двинулся по нему, внимательно осматривая всё, находящееся в пределах видимости. Впереди мелькнуло что-то красноватое, а уже через несколько секунд он явно различил сидящую на красной корзинке женщину с опущенной на колени головой…
Людмила Алексеевна не слышала ни шума шагов приближающегося спасателя, ни окликающего ее голоса, а только вздрогнула от прикосновения к ее плечу чьей-то руки и подняла голову. Несколько секунд она не могла сообразить, что к чему и лишь потом встала на ослабших ногах, обняла Сережу и заплакала:
- Родненькие мои! Все-таки вы нашли меня!...
Поиск пропавшей в Архангельском районе во время сбора грибов женщины отмечен в архивных документах, как последние поисково-спасательные работы туристской Контрольно-спасательной службы Башкирии. Перестройка крушила все подряд, Советский Союз разваливался, канул в лету всемогущий ВЦСПС - создатель и главный финансовый «кормилец» спасательных служб, начался распад организованного туризма, а вместе с ним и контрольно-спасательных служб.
«Во многих регионах России, в том числе и соседних с Башкирией областях, ставшие ненужными туристские спасательные формирования просто прекратили содержать, и они или ликвидировались, как, например, в г. Челябинске, или переходили на самофинансирование, как в г. Свердловске (ныне Екатеринбург). То есть превращались в коммерческие структуры, называясь по-прежнему спасслужбой, но, практически, не работая ей».
Но не только развал сопровождал перестройку, шла и созидательная работа. Толчком к ней послужила внезапно нагрянувшая большая беда в тогда еще общем советском доме – декабрьское землетрясение в Армении 1988 года. Были разрушены частично или полностью более 300 населенных пунктов, под обломками зданий погибло около 25 тысяч человек, пострадали 550 тысяч человек. Вся огромная страна бросилась помогать Армении, тысячи добровольцев со всех концов Советского Союза разбирали завалы разрушенных городов в надежде найти в руинах живых и извлечь погибших. Вот тогда и обнаружилось, что нет в нашей стране органа, который оперативно и грамотно руководил бы и координировал действия многочисленных сил в ликвидации масштабной катастрофы. Во многих отраслях народного хозяйства функционировали свои спасательные формирования: в шахтах - горноспасатели, на химически опасных производствах – газоспасатели, в морфлоте – морские спасатели, у космонавтов и в авиации – свои дежурные смены специалистов спасения, и так далее. «Варились» все эти ведомственные спасслужбы в своих собственных котлах, не вникая особо в дела коллег, и эта ведомственная разобщенность ярко проявилась при ликвидации последствий армянского землетрясения. Кроме того, прибывшие на помощь зарубежные спасатели поражали великолепным техническим оснащением, выучкой и экипировкой, хотя героизм и самоотдача в работе наших добровольцев перекрывали все мыслимые и немыслимые нормы.
Критика несовершенства существующих спасательных служб велась давно, но именно после этого землетрясения образовалась инициативная группа энтузиастов-спасателей (к слову заметить – из числа туристско-альпинистских спасателей), взявшихся за попытку объединения всех разбросанных по различным ведомствам коллег. Результатом этой работы стало создание Всесоюзной ассоциации спасательных формирований. Непосредственно же в Российской Федерации 27 декабря 1990 года было подписано Постановление Совета Министров РСФСР «Об образовании Российского корпуса спасателей (на правах Государственного комитета)». Эта дата и принята за начальную точку отсчета истории Чрезвычайной службы России.
Уже в 1991 году Корпус спасателей преобразуется в Государственный Комитет РСФСР по чрезвычайным ситуациям (ГКЧС), а первое памятное событие в жизни нового ведомства и проверка его профессиональной готовности связано именно с нашей республикой.
В сентябре 1991 года на Уфимском нефтеперерабатывающем заводе верхняя часть трубы надкололась и семисоттонным «осколком» угрожающе нависла над взрывоопасными сооружениями предприятия. Ликвидировать сложившуюся чрезвычайную ситуацию взялся ГКЧС России. Точный расчет специалистов и мужество спасателей, поднявших и заложивших взрывчатку на 120-метровой высоте по грозившему обрушиться в любой момент отколовшемуся фрагменту, позволили «положить» поврежденную часть трубы в запланированное и заранее подготовленное место. Позже эта операция была внесена в «Книгу рекордов Гиннеса». (Читать статью «Трубу взорвали, чтобы не взлетел на воздух город»).
Пока шла кропотливая рутинная работа по становлению вновь созданного госкомитета, туристские и альпинистские спасательные службы, лишенные финансовой поддержки, медленно «умирали». Однако надо отметить, что к чести нашей республики, Башкирская контрольно-спасательная служба в то время продолжала довольно активно функционировать. Конечно, остро ощущался недостаток средств, поэтому пришлось пойти на сокращение штатных работников и территориальных подразделений службы: был ликвидирован сначала Салаватский, позже Белорецкий, а затем и Павловский контрольно-спасательные отряды. Прекратились централизованные поставки спецснаряжения, но туристские базы профсоюзов продолжали прием туристов на многочисленных плановых маршрутах, а им нужно было гарантированно обеспечить безопасность, поэтому совсем от Контрольно-спасательной службы избавляться не торопились.
28 июля 1992 года вышло постановление правительства Российской Федерации «О совершенствовании деятельности туристских и альпинистских спасательных служб», согласно которому все туристские и альпинистские спасательные службы передавались в ведение Госкомитета по чрезвычайным ситуациям. Однако руководство Башкирского Совета профсоюзов решительно отказались отдавать «свою» спасслужбу даже когда в их адрес пришла телеграмма с предложением рассмотреть вопрос и организовать передачу существующей туристской КСС в подчинение ГКЧС России. Планы у туристских начальников были благие - природой бог республику не обидел и, казалось им тогда, что вот-вот начнется наплыв иностранных туристов на наши знаменитые маршруты, только прибыль успевай считать.
Увы, год прошел, второй кончался, а интуристы почему-то предпочитали отдыхать в привычных им Альпах, Гималаях, на Канарах и прочих Богамах, игнорируя непредсказуемую и неустроенную Россию. В 1993 году туристская КСС Башкирии финансирования не получила вообще. Республиканский совет по туризму и экскурсиям какое-то время еще пытался удерживать ее на плаву, выделяя из своих все уменьшающихся прибылей средства на заработную плату всего двум оставшимся штатным сотрудникам службы, но это, естественно, был не выход из положения, и долго так продолжаться не могло. Было принято решение переходить в ГКЧС России, Совет профсоюзов противиться этому уже перестал.
17 января 1994 года был подписан акт приема-передачи, и Башкирская КСС - последняя сохранившаяся в стране из туристских контрольно-спасательных служб - закончила свое функционирование, а на её базе создана и с 18 января 1994 года приступила к работе Башкирская республиканская поисково-спасательная служба Государственного комитета по чрезвычайным ситуациям России.
Легче не стало, стало лучше. Круг задач, возложенных на ПСС, значительно расширился, требования несравнимо повысились, но материальное и финансовое обеспечение встало, действительно, на государственный уровень. За три месяца вырос штат службы, склады заполнялись новейшим снаряжением и инвентарем, спасатели почувствовали реальную заботу о себе и своем деле. В первом квартале 1994 года Госкомитет по чрезвычайным ситуациям России реорганизуется в Министерство по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий. Сформировалась новая структура, которая взяла на себя ответственность за спасение жизни людей, попавших в экстремальные ситуации.
На этом можно констатировать, что история туристской контрольно-спасательной службы завершилась, но это не совсем правильно. Она продолжилась в поисково-спасательной службе МЧС, в сохранившихся традициях, в накопленном мастерстве, в ее спасателях, так же беззаветно преданных выбранной профессии, готовых в любое время дня и ночи выйти на помощь людям, нуждающимся в ней.
Накануне вставил новые батарейки в пейджер и он, с опозданием осознав, какое счастье на него свалилось, «запикал» во всю свою мощь в самый неподходящий момент – на плановой еженедельной оперативке у министра. И все бы ничего, да пару минут назад тот строго отчитал одного из присутствующих за поступивший на пейджер сигнал и грозно предупредил всех: «перед совещанием или отключайте, или переводите на вибрацию». Но не буду же я во время оперативки возиться с пейджером, да и сообщений никаких не ждал. Вот и накололся.
Выскочив за дверь, взглянул на часы: 10-54. Что же там преподнесла нам жизнь в этот начавшийся день 28 июля 1997 года? Тут же, из приемной министра связался с начальником Приволжского регионального центра генерал-майором Мирошниченко. Знакомый, с картавинкой, голос был заметно взволнован:
- Значит так! Пегмская область, поселок Куеда, обгушилось административное здание. Сообщают о многочисленных постгадавших. Чегт знает, от чего оно гухнуло! На месте газбегемся, Давай, Владимигович, сгочно выдвигайся туда. Бумагу я уже подписал, получишь факсом. Я вылетаю вертолетом…
Ситуация складывалась довольно сложная: практически полностью обрушилось двухэтажное здание, на первом этаже которого располагалась столовая, а второй занимало нефтегазодобывающее управление «Чернушканефть». В момент обрушения уже начался рабочий день, т.е. люди находились на своих местах, а столовая была открыта для свободного доступа с улицы. Сколько посетителей решили в то утро позавтракать, оставалось только гадать. Причина обрушения также была пока неизвестна, но взрыва, вроде, никто не слышал, и пожара не было. Сколько человек выбрались из завалов самостоятельно или с помощью подоспевших местных жителей не сообщили, но то, что под обрушившимися строительными конструкциями находились люди – факт точный. И, стало быть, требуется в кратчайшее время спасателям прибыть на место ЧС и приступить к разбору завалов.
Самое быстрое – это, конечно, вертолет. Интенсивно эксплуатирую телефонные аппараты, параллельно вношу коррективы в перечень готовящегося к вывозу снаряжения и оборудования, знакомлюсь с информацией по прибывающему личному составу, прикидываю тактику выдвижения и начала поисково-спасательных работ, готовлю необходимые бумаги. Наконец получил подтверждение, что вертолет будет готов к вылету через 50 минут. Объявляю построение, вкратце знакомлю с общей обстановкой и зачитываю приказ, согласно которому Сергей Колосов (старший группы), Виталий Кузнецов, Евгений Михайлов, Николай Назаров, Олег Парфенов, Фаниль Сагаев, Сергей Соломатин, Сергей Ткачев, Юрий Туманов, Александр Хижняк немедленно выдвигаются в аэропорт для вылета к месту ЧС на вертолете. С собой забирают только самое необходимое для первоочередных работ – акустические приборы поиска в завалах, часть комплекта гидравлического аварийно-спасательного инструмента «Холматро» и бензорезы. Остальное спасательное снаряжение, оборудование, средства освещения и прочий инвентарь загружается в аварийно-спасательный КАМАЗ АСА-20 и в УАЗ-3962. С ними по готовности (но не позднее чем через 30 минут) выезжают Аркадий Маренин, Геннадий Мурысев, Алексей Петров, Юрий Рыманов и Евгений Тихонов, который до моего прибытия назначается руководителем поисково-спасательных работ.
Все. Борт улетел, машины ушли. На месте аварии уже ведутся работы силами местных аварийных служб и пожарных, однако эффективность их трудов очень и очень мала в связи с отсутствием специального аварийно-спасательного инструмента: ломами и руками обрушившееся здание не разберешь, а когда под завалами находятся люди, причем надо надеяться, что живые, дорога каждая минута. Но на подлёте к Куеде уже спасатели Пермской областной поисково-спасательной службы (одного из наших региональных подразделений), а из Москвы в Пермь вылетает самолет отряда Центроспас, то есть в ближайшее время интенсивность работ на месте ЧС возрастет в разы.
… Информация о найденном теле мгновенно облетела многочисленных местных жителей, собравшихся вокруг обрушившегося здания, и гудящая толпа, сметая хилое милицейское оцепление, вплотную окружила работающих спасателей, проникнув непосредственно на сам завал. Это стало не только неудобно для работы, но и весьма опасно как для спасателей, так и для самих местных жителей и, конечно, убийственно для гипотетически возможно живых пострадавших, находящихся в самом завале. Толкотня, крики, шум, гам, плач, причитания… По-человечески понять их можно – среди находящихся в завалах пострадавших были близкие родственники, друзья, знакомые, но эмоции в таких ситуациях не помогают, а только вредят.
С огромным трудом удалось оттеснить посторонних за ограждение. Штаб ликвидации ЧС срочно занялся расширением рабочей зоны спасателей и усилением оцепления. Это было нужно еще и потому, что из завалов все чаще и чаще стали извлекать ценные вещи, находившиеся в рабочих кабинетах – оргтехнику, какие-то приборы, оборудование, документы, сейфы, металлические шкатулки и прочее. Все это необходимо было складировать в отдельных местах, чтобы специалисты могли без помех обследовать их, описывать и актировать, а свободного пространства в непосредственной близости было не так уж много.
День подходил к своему завершению, но темп аварийно-спасательных работ не снижался, а выровнялся, стабилизировался, как двигатель машины, выехавшей на ровное шоссе. Над местом работ начали устанавливать мачты освещения, готовили треноги для переносных прожекторов, прокладывали кабели. Прежней толчеи в завале уже не было (сказалось введение сменной работы), все были заняты спасательской рутиной: аккуратно руками или, если не получалось, ломом выковыривали отломок строительной конструкции, отправляли его в кантарку, осматривали открывшееся пространство, лопатами очищали от мелкого строительного мусора следующий отломок, повторяли операцию, а если конструкция оказывалась неподъемно крупной, гидравлическим бетоноломом делили её на более мелкие части.
… Сыпались камушки, песок и пыль на работающих внизу, даже крупный обломок кирпича, с грохотом упавший на лежавший внизу бензорез, просигналил о подстерегающей опасности, да и крановщик из своей кабины клаксоном и энергичными жестами попросил очистить рабочее пространство. Нехотя подчинились, но когда последняя железобетонная плита оторвалась от стены и стала открывать пространство под собой, все опять непроизвольно потянулись к его осмотру. Сверху ничего не было видно. Работающие внизу спасатели уже внимательно осматривали лаз. Но нет - там было пусто. Всё! Пострадавших в завале больше нет…
Оставалось убрать представляющие опасность элементы и обломки конструкций здания, проверить надежность оставшихся участков стен, подписать акт. На этом поисковые и аварийно-спасательные работы можно считать законченными.
Спустя несколько часов колонна их трех автомашин Приволжского регионального поисково-спасательного отряда покатила по ровному асфальту в сторону пункта своей постоянной дислокации. Семнадцать человек возвращались в родной город – Уфу. Сутки, точнее – 26 часов непрерывной, тяжелой физически и напряженной психологически работы сморили всех. Только водители, которым ночью специально выделяли время на отдых, уверенно крутили доверенные им баранки, да старшие машин старались удержать падающие вниз веки, впрочем, безуспешно…
«Эх, забыл вчера поздравить всех с 5-летием создания поисково-спасательной службы МЧС России». Это была последняя мелькнувшая в голове мысль перед быстрым и глубоким моим погружением в царство Морфея…
Как-то так удачно сложилось, что в первые месяцы 1994 года, т.е. в период становления Башкирской республиканской поисково-спасательной службы ГКЧС России, никаких более-менее серьезных чрезвычайных ситуаций не происходило, и это позволило относительно спокойно заниматься множеством организационных вопросов – отбирать и оформлять на работу спасателей, организовывать их подготовку и аттестацию, изучать поступающее спасательное оборудование, решать различные хозяйственно-бытовые проблемы, и в первую очередь – искать места дислокации службы. Бывшие помещения, где размещалась Контрольно-спасательная служба (в Уфимской гостинице «Турист»), не подходили в связи с весьма малыми площадями и отсутствием даже в относительной близости стоянки для спецавтотранспорта.
После интенсивных поисков и анализа возможных вариантов решил остановиться на территории бывшей турбазы «Здоровье» рядом с ипподромом «Акбузат». Во-первых, здесь были свободные и вполне достаточные площади для размещения личного состава, техники и спасательного оснащения. Во-вторых, база располагалась практически в географическом центре города, что было весьма удобно для сбора личного состава по тревоге и для реагирования на возникающие чрезвычайные ситуации в мегаполисе. В-третьих, турбаза была построена в лесном массиве на крутом берегу реки Уфа, в изоляции от жилых домов, а стало быть, ни ночные тревоги, ни другие шумы повседневной деятельности отряда не потревожат покой граждан. Есть ещё и в-четвертых: сложно-пересеченная, со скальными выходами и густо залесённая местность великолепно подходила для проведения как специальных тренировок, так и общефизической подготовки спасателей. Но был и минус – разруха сквозила из каждого здания и сооружения, а территория захламлена до самого предела, т.е. труда требовалось вложить немерено. Но в народе говорят: «глаза боятся, а руки делают», а еще: «были бы кости, а мясо нарастет». В общем, в марте месяце 1994 года мы окончательно покинули бывшие помещения КСС и начали освоение, как говорят военные, ППД – пункта постоянной дислокации.
С 1 апреля 1994 года согласно приказу МЧС России Башкирская служба переводится из подчинения Уральского регионального центра в Приволжский, который находился в то время в г. Самаре, и, учитывая ее значительный опыт предыдущей работы в КСС, преобразуется из республиканской в Приволжскую региональную поисково-спасательную службу. Это означало, что зону её ответственности расширили с территории одной республики до масштабов Приволжского региона, т.е. добавились ещё шесть республик – Коми, Марий-Эл, Мордовия, Татарстан, Удмуртия, Чувашия и семь областей – Кировскую, Оренбургскую, Пензенскую, Пермскую, Самарскую, Саратовскую, Ульяновскую (Коми в то время входила в состав Приволжского региона, а вот Нижегородская область была в Центральном регионе). Почти в каждой их них функционировали свои ПСС, и все они вошли в прямое подчинение нашей региональной службе. Работы и забот прибавилось, но это был созидательный труд, все спасатели и другие работники четко знали цель и с огромным энтузиазмом настойчиво стремились к ней.
В то время по телевидению транслировалась популярная программа про американскую службу спасения «911» и, что греха таить, все спасатели с определенной долей зависти внимательно её смотрели и, конечно, желали быть хотя бы не хуже своих зарубежных коллег. Впрочем, что касалось организации и проведения поисково-спасательных работ в условиях природной среды, то наши знания и умения уже были примерно на их уровне – хорошая альпинистская и спелеологическая подготовка имелась у всех, да и за плечами был двадцатилетний стаж работы туристской Контрольно-спасательной службы, а вот опыта ликвидации техногенных аварий явно не хватало и его только предстояло накапливать.
Начались усиленные тренировки, изучение немногочисленной специальной литературы, опыта зарубежных служб. Первую проверку готовности отряд прошел уже в марте 1994 года, приняв участие в комплексных учениях в г. Ишимбае на тему: «Взрыв склада лакокрасочных материалов завода транспортного машиностроения» и получил высокую оценку проверяющих из МЧС России.
А первое серьезное боевое крещение состоялось в Белорецком районе, где из-за длительных и интенсивных осадков произошел прорыв плотины Тирлянского водохранилища и свыше 8 млн кубических метров воды обрушились на улицы поселка, расположенные ниже плотины. Было снесено и полностью разрушено почти полторы сотни домов. Спасатели Приволжской региональной поисково-спасательной службы с 7 по 13 августа 1994 г. вместе с прибывшими на помощь коллегами из отряда Центроспас вели поиск пострадавших на всем протяжении реки от поселка Тирлян до г. Белорецка. Были обследованы все берега, производились разборы завалов из снесенных домов и сооружений. Эта катастрофа унесла 29 человеческих жизней...
Участие в ликвидации последствий такой крупной чрезвычайной ситуации, конечно, стало хорошим экзаменом, как для руководства формирования, так и для спасателей. Проявились определенные недоработки и упущения, которые предстояло быстро исправить, но в целом служба отработала очень хорошо и показала себя готовой к выполнению задач по предназначению. А ещё проведённые поисково-спасательные работы придали личному составу уверенности в своих силах и подтолкнули к более интенсивному освоению современного спасательного оборудования, изучению новейших приемов, методов и способов спасательных работ. Пользуясь тем, что вызовов на ликвидации аварий было мало, всё время дежурств, а часто и законное время отдыха спасателей, были заполнены учёбой и тренировками.
В кратчайшие сроки спасатели прошли обучение и получили допуск к десантированию с зависающего вертолета; окончили курсы газодымозащитной службы с допуском к работе с аппаратами АВХ; закрепили теоретические знания по медицинской подготовке, пройдя 40 часовую стажировку на станции скорой помощи; провели в сложных пещерах несколько учебно-тренировочных сборов по спелеоподготовке, а на скальных массивах - по повышению квалификации горной подготовки; совместно с подразделениями государственной противопожарной службы (тогда ещё МВД России) организовали ряд интересных и сложных учений по отработке взаимодействия и эвакуации пострадавших с высотных зданий при пожарах. Кстати, при подготовке к этим учениям мы придумали и изготовили специальное приспособление – удлиненный крюк с веревочной стремянкой, с помощью которого могли быстро подниматься с балкона на вышестоящий балкон для организации эвакуации отрезанных пожаром жильцов. Это приспособление до сих пор успешно применяется спасателями в работе.
Параллельно с собственной подготовкой спасателей, служба занялась пропагандисткой деятельностью. В газете «Советская Башкирия» была открыта рубрика «Азбука спасения», на одном из каналов республиканского телевидения заработала программа «Орден спасения», а на радио «Спутник FM» шли еженедельные передачи «Спасательный круг». Кроме прямой задачи по обучению населения действиям в чрезвычайных ситуациях, преследовалась цель довести до уфимцев и жителей республики, что появилась и активно работает поисково-спасательная служба, готовая в любое время суток прийти на помощь всем нуждающимся в ней.
7 октября 1994 г. в республике было образовано Министерство охраны окружающей среды, природопользования и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций. Министром назначен Хамитов Рустэм Закиевич, первым заместителем, курирующим спасателей – Магадеев Марат Шарифович.
В декабре того же года приступил к исполнению своих обязанностей вновь назначенный начальник Приволжского регионального центра генерал-майор Мирошниченко Борис Дмитриевич.
Кроме учебно-тренировочного процесса, конечно же, занимались и приведением в порядок своего места базирования, что было значительно труднее и затратнее, как во временном, так и финансовом плане. А ещё вводили в эксплуатацию и осваивали вновь поступающее спасательное оборудование, параллельно придумывая различные новшества, облегчающее работу спасателей.
Легкие аварийно-спасательные автомобили ещё не выпускались, на вызовы спасатели выезжали в санитарных УАЗах-«буханках», салоны которых не были приспособлены для перевозки громоздкого гидравлического инструмента, и пришла идея изготовить выдвижную платформу к автомашине УАЗ-3962 с компактно размещенным на ней комплектом гидроинструмента «Холматро».
Получилось удобно и практично: по прибытию к месту аварии открывались задние двери УАЗика, выдвигалась платформа, и спасатели получали легкий и быстрый доступ к любому нужному инструменту из комплекта. Кстати, в сентябре 1995 года это наше изобретение было продемонстрировано в г. Ногинске, на выставке «Средства спасения». Оно получило много положительных отзывов от руководства МЧС России и от коллег, а уже в октябре выдвижная платформа прошла серьезное испытание в жестких условиях на ликвидации последствий катастрофы самолета АН-32 в Максимовском аэропорту г. Уфы.
Первое официальное и полное инспектирование деятельности Приволжской региональной поисково-спасательной службы было проведено в мае 1995 года комиссией МЧС России. Вывод по результатам проверки: «служба готова и способна выполнять задачи по ведению поисково-спасательных работ при ЧС природного и техногенного характера». Это придало уверенности в правильности пути развития службы и придало дополнительный стимул к работе.
Кстати, несмотря на предельную загруженность различными вводными, сдачами нормативов и зачетов, во время инспектирования, мы нашли возможность (конечно, с разрешения комиссии) совершить 9 мая восхождение на гору Иремель и водрузить на её вершине флаг МЧС России в честь 50-летия Великой Победы. В дальнейшем такая акция стала в Башкирии традиционной.
В этом же 1995 году произошло ещё два знаменательных события:14 июля Государственной Думой Российской Федерации принят Федеральный Закон «Об аварийно-спасательных службах и статусе спасателей» (подписан Президентом РФ 22 августа), а Указом Президента России Б. Ельцина 27 декабря был объявлен Днем Спасателя Российской Федерации. То есть, профессия спасатель приобрела официальный статус и свой День праздника!
Постепенно, по мере развития, совершенствовалась сама система управления в министерстве, шли поиски наиболее гибкого руководства подразделениями. В связи с этим, согласно приказа МЧС России, наша региональная служба с 1 июля 1997 года преобразуется в Приволжский региональный поисково-спасательный отряд, а бывшие в подчинении субъектовые спасательные службы региона переданы под руководство вновь созданному отделу поисково-спасательных формирований Приволжского регионального центра. Стало немного легче работать, во всяком случае, руководящему звену отряда, т.к. отпала необходимость обеспечивать и курировать работу многочисленных периферийных служб.
Но дел от этого не убавилось, скорее наоборот – широкое освещение деятельности МЧС в средствах массовой информации способствовало увеличению количества вызовов спасателей. И не только на аварии или несчастные случаи, но и при возникновении любой затрудненной жизненной ситуации – бродячая собака упала в канализационный колодец и жалобно скулит там; любимая кошка залезла на дерево и тоже жалобно мяукает; ребенок засунул руку в радиатор отопления и не может вытащить; кто-то натянул на палец маленькое кольцо и не в состоянии снять, даже палец посинел… ну, и тому подобное. Бывали и юмористические ситуации, как то: мужчина в гараже после изрядного возлияния сел на водительское место и захотел завести двигатель, но ключи зажигания упали под ноги. Он наклонился их поднять, но мешал руль. Убрать голову в сторону – этот прием не для хмельных, он пошел напрямик, и… голова наглухо застряла в рулевом колесе. Сам он ее вытащить не смог, друзья тоже ничем не смогли помочь (видимо были в том же состоянии), пришлось вызывать спасателей. А еще накопилось масса анекдотичных случаев с захлопнувшейся дверью (сразу инженер Щукин из Ильфа с Петровым вспоминается).
Но, так или иначе, количество выездов возрастало год от года. Если в 1996 году спасатели реагировали 118 раз, то в 1997 г. уже 389, в 1998 г.- 683, в 1999г.- 1285, а далее каждый год более чем по 1500 раз. Расширялась и специфика выездов: деблокирование пострадавших в дорожно-транспортных происшествиях, поиск заплутавших грибников и пропавших туристов, транспортировка из пещер травмированных спелеологов и со скал - неудачливых скалолазов, эвакуация людей с высотных сооружений и конструкций, водолазные работы, разбор завалов и многое-многое другое. Приходилось учиться новому, так сказать, с колёс, непосредственно в процессе. Так, с января по март 1996 года спасатели ежедневно выезжали на ликвидацию последствий крупной экологической катастрофы на реке Белая, где в результате прорыва подводного перехода магистрального нефтепровода ТОН-2, в реку вылилось более тысячи тонн нефтепродукта.
Подобного в практике отряда ещё не было. Провели водолазное обследование, нашли и отсняли место повреждения трубы, затем ликвидировали последствия. Работали в тяжелейших условиях зимы, с подсказок теоретиков-экологов выставляли боновые заграждения, выпиливали во льду майны и с помощью горючей смеси выжигали нефтепродукты. Часто проваливались в ледяную, густую от нефти воду, шли переодеваться, сушиться и опять - на реку. Так каждый день, почти три месяца, черные от нефти и копоти, но выполнившие поставленную задачу.
А в апреле 1998 года в Хайбуллинском районе республики из-за ледовых заторов под угрозой затопления оказались несколько населенных пунктов, в том числе и районный центр Акьяр. Требовалась эвакуация населения, дело понятное, знакомое и, в общем, не очень сложное для спасателей, так что справились с ним быстро и качественно. Однако в процессе ликвидации причин затопления, т.е. самих ледовых заторов, возникли определенные сложности – для более эффективного результата взрывчатку нужно было закладывать как можно ближе к началу затора, но пробираться туда взрывники отказывались из-за элементарной боязни провалиться под лед (и осуждать их за это ни в коем случае нельзя). Приходилось спасателям самим брать подготовленные заряды и устанавливать их в опасных, но наиболее подходящих местах. Подрывы оказывались результативными, заторы быстро ликвидировались, уровень возы падал. Вот тогда и возникла идея обучить спасателей отряда взрывному делу.
Уже в январе 1999 года 11 человек закончили обучение и получили специальность взрывника со специализацией – взрывание льда, резка металлов энергией взрыва, валка зданий, сооружений и дробление фундаментов. Спасатели становились специалистами широкого профиля. И, к сожалению, их умение было весьма востребовано…
….Пожар распространялся очень быстро, и вскоре все здание УВД было охвачено пламенем. Прибывающие пожарные работали с полной отдачей, но сил катастрофически не хватало. Здание 1936 года постройки, с деревянными перекрытиями, где конструктивно располагались пустоты, которые за прошедшие годы наполнились пылью, тополиным пухом и прочим легкосгораемым материалом. По оценкам специалистов скорость распространения огня в таких местах доходит до 10 метров в секунду…
Вскоре во всех окнах пятиэтажного здания УВД свирепо хозяйничал огонь, уничтожая всё сгораемое, плавя металл, раскаляя добела кирпичи. Жар от него топил снег на улице, обугливал ветки куцых тополей, стоящих неподалеку…
Мы прибыли к месту ЧС на следующий день после пожара и увидели довольно жуткую картину: все межэтажные перекрытия рухнули, от здания УВД остались только покосившиеся, местами частично разрушенные стены в четыре-пять этажей, этакий скелет без костей. Такое ощущение, что от ветра стены качаются. И до уровня второго этажа нагромождение разрушенного и обгоревшего материала, причем сверху снегом уже припорошило, а сквозь него струйки дыма просачиваются. Но нас в здание не пускали, не разрешали приступать к разбору завала, ждали прибытия министров - МВД, Степашина и нашего - Шойгу. А когда Сергей Кужугетович прилетел, сразу же, не теряя времени, собрал небольшую группу специалистов, в которую включил и нас - начальников отрядов, и лично повёл все осматривать. Молодец наш министр – не трус, не избегал опасных мест, но и не лез сломя голову, по завалу передвигался грамотно, быстро и правильно оценивал надежность точек опор. Мы обошли весь периметр сгоревшего здания, а когда подошли к полуразрушенной лестнице центрального входа, Сергей Кужугетович смело пошел вверх, так же аккуратно, надежно и где-то даже ловко, а уже там, осмотрев здание с высоты пятого этажа, подвел итог: «Живых в завалах нет. Рисковать спасателями я не позволю. Поэтому задача, ребята, вам такая: обрушить все стены, перегородки, опоры, то есть всё угрожающее, а уже после этого начать разборку завала и извлечение погибших»…
… Стоял погожий сентябрьский вечер. У спасателей заканчивались учебно-тренировочные сборы по горно-таёжной и спелеологической подготовке, и после напряженного рабочего дня они почти всем составом собрались у вечернего костра, пышно полыхавшего от щедрой порции добрых сосновых поленьев. Как часто бывает, все задумчиво смотрели в огонь и думали какие-то свои думки. Установившееся молчание нарушил один из молодых спасателей:
- Вячеслав Владимирович, а Вы верите в официальную версию причины февральского пожара в Самарском УВД?
Начальник отряда, защищаясь рукой от кострового жара, удивленно поднял голову:
- Я, кстати, сейчас как раз об этом пожаре вспоминал. Видимо огонь костра навеял… А верю я или не верю в официальную версию – это не имеет никакого значения, тем более я же не специалист в этом вопросе. Разве что-то изменится, если мы не верим? «То, что случилось уже, нельзя неслучившимся сделать» - так, кажется, один древнегреческий поэт говорил. Люди погибли! Много! 57 человек! А могли бы спастись, если бы ответственные лица свою работу добросовестно делали. Сигнализация не сработала, запасные выходы наглухо закрыты были, в пожарных кранах воды не было…
Костер горел ярко и жарко, изредка салютуя мелкими искорками. Вокруг него, впитывая живительное тепло, тесно сидели самые обычные ребята довольно редкой, трудной, но очень нужной профессии. Смотрели в огонь, вспоминали, строили планы, шутили, грустили, потом появилась гитара, пошли задушевные песни. Все, как у обычных туристов. Разница лишь в том, что в любой миг задуманные планы могут отодвинуться в сторону, разговоры и песня прервутся на полуслове, и эти обычные ребята, не раздумывая, вступят в очередную борьбу за чужие жизни, рискуя, порой, своими собственными.
1999 год отметился в истории поисково-спасательного отряда тремя крупными чрезвычайными ситуациями, произошедшими почти одна за другой. Про первую и вторую рассказано выше (ликвидация последствий пожара в Самарском УВД и поиск погибших в Сокских штольнях), а вот в промежутке между ними случилась ещё одна трагедия. 17 апреля спасатели отряда занимались ликвидацией ледовых заторов на реке Инзер у д. Узунларово. Параллельно велись такие же работы в районе д. Азово. Там и произошло падение вертолета МИ-8 в реку, причем почти в «голове» ледового затора. В тяжелейших условиях весеннего ледохода спасатели отряда занимались извлечением вертолета, поисками двоих погибших пилотов, а также сбором и уничтожением взрывчатки, находившейся на борту.
Всего же за пять лет функционирования Приволжский региональный поисково-спасательный отряд совершил уже около трех тысяч выходов на различные происшествия, и работа по их ликвидации показала его полную состоятельность и профессиональную пригодность. То, что отряд готов выполнять задачи по предназначению подтвердила очередная внезапная проверка, которую в период с 23 по 26 августа 1999 года провела Главная инспекция МЧС России.
И отряд не только был готов - он был востребован. Случались дни, когда дежурная смена спасателей, не успев завершить работы на одной аварии, уже получала вызов на другое происшествие, затем - на третье и даже четвертое. За сутки поступало до 20 вызовов. Но это были «мелкие» происшествия, не требующие длительного времени на ликвидацию. А когда случалось что-то крупное, отряд переходил на особый режим работы, обеспечивая и круглосуточное реагирование в городе, и ликвидируя происшествие, работы на котором растягивались на двое, на трое, а то и более суток.
Почти все поисково-спасательные операции, особенно с благоприятным исходом, остаются в памяти спасателей. Разве забудешь, как в феврале 2000 года спасательный отряд выезжал в Благоварский район республики, где пропал охотник. Искали его, кроме спасателей, и местные жители, и полиция, и егеря. Оно понятно – зима, метель, шансов выжить на природе не много. Прочесывали большие территории, некоторые места проверяли дважды. И вот одна из групп, повторно проезжая на снегоходе по одному из участков, обратила внимание, что в поле, на одном и том же месте, как и прошлый раз, одиноко сидит собака. Подъехали и увидели, что рядом с ней, в снегу, образовался небольшой провал, и оттуда глухо доносится человеческий крик. Оказалось, что охотник, которого искали, провалился вместе с собакой в старый скотомогильник. Выбраться самостоятельно он не смог – яма была слишком глубока, по бетонным стенам подняться невозможно, а отверстие, образовавшееся в результате падения, было маленькое и почти посередине. Ситуация тупиковая. Он слышал голоса, звук мотора снегохода, кричал, но бесполезно – пространство ямы глушило все исходящие звуки. На вторые сутки он решил спасти собаку, надеясь, что она спасет его – на клочке бумаги описал ситуацию, прикрепил её к ошейнику, и после множества попыток ему удалось выбросить четвероногого друга на поверхность. Вот только верный друг категорически отказывался уходить от хозяина, и преданно мерз у провала. Неизвестно, как бы все обернулось, если бы не наблюдательность спасателей.
Автор надеется получить Ваши отзывы, замечания, предложения.
тел.(WhatsApp): 8 (917) 42-102-15;
e-mail: vvklm52@mail.ru
