Несколько слов об авторе. 

Геннадий Григорьевич Шульгин родился 14 августа 1941 года. Он был одним из старейших в нашей стране радиолюбителей-коротковолковиков, профессионалом экстра-класса, получил большую известность как разработчик и настройщик радиоаппаратуры.

Долгие годы Геннадий Григорьевич являлся редактором и руководителем лаборатории журнала «Радио». Работая в журнале, неоднократно принимал участие в ликвидации последствий масштабных чрезвычайных ситуаций и гуманитарных катастроф. Успел побывать в Чернобыле, Ленинакане, Иране и Афганистане. 

Указом Президента СССР от 13 сентября 1990 года №УП-733 за мужество и самоотверженность, проявленные в ходе ликвидации последствий армянского землетрясения, Геннадий Шульгин был награжден орденом «За личное мужество». 

Скончался легендарный радист 11 мая 2022 года после тяжелой и продолжительной болезни. 

Мы решили разместить на нашем портале статью Геннадия Григорьевича, посвященную армянскому землетрясению. Она была опубликована в 1989 году на страницах журнала «Радио» (номера №3 и №4). Она по праву станет достойным дополнением уже опубликованных материалов о влиянии этой катастрофы на развитие отечественного радиолюбительства и Радиолюбительской аварийной службы (РАС). 

ЛЕНИНАКАН – ДНИ ИСПЫТАНИЙ 

О землетрясении в Армении я узнал вечером 7 декабря из программы «Время». Первая мысль –  как там мои друзья, что с ними? По опыту знаю, если случилась беда, прежде всего нужна точная информация, иначе трудно принять правильное решение. Значит, необходима связь с местом катастрофы.

Ночь прошла без сна. Для себя решил: нужно быть там. Редакция поддержит. Прикидывал свои возможности, чем я располагаю: портативный трансивер, комплект антенн, источники питания, спальник и запас консервов... Неделю продержусь. В общем, буду прорываться в Ленинакан...

Утром по УКВ связался с радиостанцией ЦРК СССР имени Э. Т. Кренкеля (UK3F). От Саши Панормова (UV3DHH) узнал, что из Еревана работает UG7GWO. Ее оператор Карен Карапетян (UG6GAT) сообщает о полном отсутствии связи с городами и поселками, пострадавшими от стихии. Радиолюбители готовы помочь, однако руководство клуба и ФРС ждут распоряжений сверху. Попытка добиться выделения команде радиолюбителей-добровольцев, уезжающей в Спитак, автотранспорта и горючего для бензоагрегата, ни к чему не привели. Тогда на свой страх и риск, на перекладных, ребята самостоятельно отправились в путь. Целый день провели в Спитаке. Никакой связи нет и в помине. Вместо штаба по ликвидации последствий землетрясения – одно название, всюду неразбериха. Попытались что-нибудь узнать у капитана с эмблемами связиста. Ответил: «Сам сутки ищу свою станцию!» Пока выясняли, кому же все-таки помочь своим каналом связи, оставили трансивер без присмотра. Вернулись: контурные катушки выломаны, лампы исчезли. Кто это сделал, зачем? В полном отчаянии вернулись в Ереван.

Первая попытка радиолюбителей наладить связь в районе катастрофы оказалась неудачной. К тому же, устным распоряжением руководства республиканского СТК, операторам UG7GWO было запрещено передавать какую-либо информацию, касающуюся стихийного бедствия в Армении. Вот так!

Впрочем, не все так бездушно отнеслись к любительской связи. Узнаю, что по распоряжению начальника ЦРК СССР В. М. Бондаренко срочно была организована группа радистов в составе А. Панормова (UV3DHH), А. Халитова (RA3DDH) и В. Липейко для работы в Армении. Команда полностью автономна, хорошо оснащена аппаратурой, вылетает через полчаса.

Что делать? Я в любом случае с ними не успеваю. Придется добираться самостоятельно. Поездом ехать бессмысленно, потеряю массу времени, а самолетом улететь никакой возможности, тысячи людей рвутся в Армению.

Почти сутки ушли на то, чтобы убедить людей, от которых зависело –  быть мне в Ленинакане или нет. Появившиеся в газетах сообщения о том, что «военными связь восстановлена», гипнотизировала многих, и запрет на появление в зоне радиолюбителей со своими радиостанциями привел к тому, что в самые напряженные дни штабы по ликвидации последствий землетрясения практически оставались без связи...

Наконец, все хлопоты позади, вдвоем с Константином Хачатуровым (UW3AA) спецрейсом летим в Ереван. В комфортабельном лайнере вместе с нами горноспасатели и строители из Москвы. У строителей тоже много связной аппаратуры и есть свой радист –  радиолюбитель Петр Стрезев (UA3AOC).

Стюардессы раздают леденцы, в середине пути подкармливают деликатесами и фруктами. Однако кусок застревает в горле, вспоминаю наш разговор в депутатском зале Внуковского аэропорта с народным писателем Армении Вардгесом Петросяном. Его рассказ о том, что творится в разрушенных городах, какое горе свалилось на несчастных людей, поверг нас в ужас.

В Ереване сразу же мчимся на UG7GWO. Нас встречают, в глазах у ребят застыла немая боль, лица обросли щетиной, уже несколько суток не уходят с радиостанции. Здесь же и участники неудавшейся поездки в Спитак. Начальник UG7GWO Карен Карапетян рассказывает, что руководство республиканского СТК отвергло идею организации радиосети с разрушенными городами с помощью радиолюбительских станций. Вся информация, полученная мною еще в Москве, подтверждается.

Карен сообщает, что группа из ЦРК развернулась у развалин завода «Магнитопровод» в Ленинакане, где полным ходом ведутся спасательные работы. Через их радиостанцию с позывным UK3F/UG потоком идут в адрес головного предприятия, находящегося в Ереване, радиограммы о требуемом количестве людей, техники, горюче-смазочных материалов. Значит, уже какая-то польза есть!

Составляем программу дальнейших действий. В Армении UG7GWO будет главной станцией, по УКВ и телефонным каналам у нее есть связь с государственными и партийными органами, штабами всех рангов, руководящими работами по ликвидации последствий землетрясения.

В Москве круглосуточно дежурят на своих станциях Андрей Федоров (RW3AH), Александр Иванов (UA3APH) и Юрий Промохов (UV3ACQ). В случае чего связь с Ереваном обеспечена. Мы с Костей переберемся в Ленинакан. После Спитака он наиболее сильно пострадал.

Далеко за полночь пытаемся по телефону соединиться с кем-нибудь из штаба по ликвидации последствий землетрясения. Перебрали с десяток телефонных номеров, по каждому объясняем о возможности организовать связь штаба с любой точкой Советского Союза. Однако нас, по всей видимости, принимают за сумасшедших. Здесь и с близлежащими городами нет связи, а вы, мол, предлагаете с любой точкой! Абсурд.

В Ереване комендантский час, а пропусков у нас нет. Укладываемся спать.

На рассвете, подкрепившись бутербродами и обжигающими чаем, отправляемся в Совет Министров Армянской ССР. На фасадах зданий – флаги с черными лентами. В стране объявлен траур. На перекрестках пикеты – танки, бронетранспортеры, солдаты. У входа в здание Совмина тоже солдаты. Объясняем старшему цель нашего визита, предъявляем документы – пропускают. В штабе рассказываем о нашей радиосети, предлагаем свою помощь. Нас понимают с полуслова, и вот мы втроем: Костя Хачатуров (UW3AA), Карен Хачатурян (UG6-004-173) и я в черной «Волге», оборудованной «мигалкой» и сиреной, мчимся в Ленинакан.

На пути на всякий случай отмечаем пункты, где можно установить ретрансляторы для УКВ связи между Ереваном и Ленинаканом. Рельеф местности очень неровный. То и дело обгоняем мощные краны, трайлеры с бульдозерами и экскаваторами, бензовозы и цистерны с надписью «Вода». Проехали почти 100 км, но разрушений пока не видно.

Но вот открылась панорама Ленинакана. Над городом огромное серо-розовое облако – не то пыль от туфа, не то дым от многочисленных костров. На въезде в Ленинакан дорога перекрыта танками, пробки из автобусов, легковых машин, автокранов и прочей техники. Вдоль шоссе  штабеля гробов, обитых черной и красной тканью. То здесь, то там вперемежку солдаты и гражданское население греются у костров.

Медленно движемся среди развалин к улице Горького, где расположен штаб. Ленинакан, ранее цветущий и солнечный, чем-то напоминающий Одессу своими веселыми, жизнерадостными горожанами, не узнать. Всюду руины. От панельных стандартных девятиэтажек остались громадные кучи искорененных железобетонных плит, вперемежку с кусками ковров и пружинных матрацев. Бетонные курганы дымят, что-то тлеет внутри них. Повсюду окровавленные тряпки, сваленные в кучу. Угнетающе действует на психику огромное количество гробов. Плачущие женщины, заросшие седой щетиной мужчины бродят среди развалин.

Наконец приближаемся к штабу, разместившемуся в уцелевшем здании республиканской студии эстетического воспитания детей. Для радиостанции отводят комнату на втором этаже. Стены выложены пенопластовыми плитами и задрапированы вельветом, звукопоглощение идеальное. В углу громоздятся ударная установка, гитары, электроорган с мощными звуковыми колонками.

Подошел парень из местных, стал переносить инструменты в кладовую. Познакомились. Его зовут Гагик Саакян. Спрашиваю: «Кто ты, кем работаешь?» «Сам теперь не знаю», – слышу в ответ. – «Был учителем музыки. Из 35 моих учеников в живых осталось трое». После таких слов немеешь. Гагик спрашивает: «Можно буду помогать вам? Хоть какой-то от меня будет толк». Разве можно было ему отказать! Впоследствии оценили, какой подарок нам сделала судьба. Сколько полезных дел удалось совершить только благодаря этому парню. Спасибо, Гагоджан, счастья и здоровья тебе! 

Разворачиваем радиостанцию, над крышей между телевизионных антенн растягиваем диполи на 80 и 20 м. Хотя мощность наших передатчиков смехотворно мала, всего лишь 10 Вт, все же удается связаться с UZ9AYA из Челябинска. Оператор Владимир Уманец (UW9AR) – спортсмен высочайшего класса, да и оснащение коллективной станции одно из лучших в нашей стране. 

Нас слышат слабовато, необходимо срочно «умощняться», но как? Решаем UK3F/UG, как более мощную, перенести в штаб, а на «Магнитопроводе» оставить лишь УКВ связь. Сказано – сделано, едем на завод. У ворот тарахтит бензоагрегат, длинный кабель тянется к уцелевшему павильону, рядом с которым развернута UK3F/UG.

От огромных заводских цехов почти ничего не уцелело. Стены упали, но не рассыпались. И здесь, на площадке у проходной, громоздятся гробы. На носилках – едва прикрытые простынями изуродованные останки людей. Два маломощных крана растаскивают завалы. Почерневший от усталости руководитель спасательных работ Араик Сантросян молча протягивает нам руку. Мы уже знаем, Араик бывший «афганец», всего насмотрелся за годы службы «там», но такого не видел. Перекурили, помолчали. «Где эта чертова техника? Где мощные краны? Там же люди стонут!» – наконец взрывается он. Что мы могли ему ответить…

На заводе оставляем стационарный УКВ трансивер, настроенный на 146 МГц. Саша Панормов и Слава Липейко, упаковав аппаратуру, уезжают с нами, а Леша Халитов остается держать связь между штабом и заводом. Возвращаемся в штаб,  подключаем антенну к более мощному аппарату, запускаем бензоагрегат. Связавшись с RW3AH, сообщаем Андрею Федорову в Москву о переносе UK3F/UG. Просим передать UG7GWO, чтобы перешел на 80 метров.

В Ереване нас слышат хорошо. Обмениваемся накопившимися радиограммами, тут же ретранслируем по УКВ необходимые сведения на завод.

Стемнело. Пока работы не так много, решаем отыскать наших ленинаканских друзей-коротковолновиков. Ночью город еще страшнее. Люди не уходят от разрушенных домов. Закутавшись в одеяла, молча толпятся вокруг костров. Кое-где на завалах при свете наспех установленных фар автокраны пытаются растаскивать уцелевшие панельные плиты.

Подходим к остаткам дома Мамикона Мираняна (UG6LQ). От подъезда осталась куча щебня. Подсвечивая карманным фонариком, пробираемся ближе к завалу из обломков туфа и бетона. Узкий луч выхватывает из темноты фигуры двух мужчин. Спрашиваем: «Не знаете ли случайно Мамикона?» «Да, знаем. Это мой сосед. Живой, все живы. У родственников сейчас, здесь, в Ленинакане». Чувства наши не передать! Торопливо объясняем, что мы радиолюбители из Москвы, находимся в штабе на втором этаже, просим передать Мамикону, что ждем его.

С большим трудом отыскиваем среди развалин дом Эдика Аветисяна (UG6GAF). Внешне дом уцелел. У подъезда к нам бросается пожилая женщина с маленькой девочкой. Что-то кричит нам по-армянски, хватает за руки, тянет к дому. «С ума сошла от горя», – поясняет нам Гагик. «Осталась с внучкой вдовем, хочет зайти в свою квартиру, но одна боится». Входим в подъезд. Луч фонарика высвечивает покосившиеся лестничные протоны, усыпанные обвалившейся штукатуркой. Осторожно поднимаемся на площадку третьего этажа. Неожиданно открывается дверь одной из квартир, выходит мужчина. В руках у него короткий ломик и горящая свечка. Оказалось, сосед несчастной женщины. После объяснений Лева (так зовут мужчину) приглашает нас к себе. «Думал, «шакалы» пожаловали», – говорит он («шакалами» называют здесь мародеров).

«Эх! Ребята, видели бы вы, какой это был красивый город! Все мои погибли, никого не осталось. Сегодня переночую последний раз в своем доме, и навсегда уеду отсюда. Сил нет все это видеть!».  

О судьбе Эдика Лева ничего не знает, но в подъезде, где находится его квартира, вроде бы погибших не было, все уцелели. Возвращаемся на радиостанцию в штаб.

В штабе никто не спит. На нашем этаже много иностранных спасателей. Здесь швейцарцы, англичане, французы, американцы. Каждая группа укомплектована кинологами со специально дрессированными розыскными собаками, специалистами по обслуживанию поисковой техники, медиками-реаниматорами и травматологами. Многие привезли бетонорежущую газовую и лазерную технику. Спасатели оснащены портативными радиостанциями, перекрывающими внутри города любое расстояние. И только одного не было у иностранных групп – переводчиков. Как же руководить их работой, если спасатели и руководители штаба не понимали друг друга?

Познакомились с радистом швейцарских горноспасателей Уолтером Земмерли. Уолтер рассказал, что таких разрушений, как здесь, он не помнит. Даже в Мексике стихия не наделала столько бед. Их группа работает по вызовам и свободному поиску. Собаки устали, у многих поранены осколками битого стекла лапы. Мало кранов с большим вылетом стрелы. Уолтер познакомил нас с легендарным Пэтом Стэнтоном – ветераном британской спасательной службы, который даже после старой травмы позвоночника продолжает извлекать людей из-под обломков зданий.

Г. ШУЛЬГИН (UZ3AU/UG), Ленинакан – Москва

Вторая часть статьи