Материалы публикуются в сокращении. Полностью книга будет размещена в нашей БИБЛИОТЕКЕ.
ДЕТИ ВОЙНЫ - ДЕТИ ПОБЕДЫ
Небольшое окошко бревенчатого барака сплошь заморожено причудливыми узорами. Слабый лучик позднего утра северного солнца едва-едва пробивается сквозь многочисленные ледяные завитки. Однако особо разглядывать их да любоваться красотами некогда. Мать давно на работе, на лесозаготовках. Все хозяйство оставлено на Ангелину - старшую сестру, на ней же и все заботы о младшем братишке, который, хоть и совсем мал, а мужчина, значит, помощник. Имя у него созвучное Ангелине – Вельгелим. В тридцатых годах прошлого века любили давать детям необычные имена: подспудно готовили к новой, неизвестной, но очень интересной жизни. Вот (по одной из шуточных, конечно, версий) и имя Вельгелим можно расшифровать как «ВЕЛикий ГЕний Ленина И Маркса» - необычно, но вполне в духе времени! И имя, и судьба достались нашему герою тоже совершенно уникальные.
«Родился я 17 января 1938 года, в лютый мороз, на лесном участке под названием Даровица Тарногского района Вологодской области.
Это временное поселение находилось в глубоком лесу, куда были собраны люди из поселков Тарногского района для заготовки строевого леса для нужд народного хозяйства страны.
Жили мы с мамой и сестрой Ангелиной, которая была старше меня на четыре года, в общем бараке, деревянном, рубленном из бревен, в отдельной комнатке.
Все остальные рабочие, семьи и отдельные работники, жили и спали, как одна семья - в общем помещении, разделяемым, в лучшем случае, какими-то занавесками.
Барак наш в зимнее время отапливался печами, а освещением была лучина – щепка со сколотого сухого березового полена, вставленная в фигурную металлическую стойку, закрепленную на краю небольшого корытца, выдолбленного из расколотого надвое полена и затем наполненного водой.
При горении с лучины в воду падали огарки и гасли, - такая вот простая, но действенная противопожарная мера, - вспоминает свои самые первые детские впечатления Вельгелим Михайлович Губин. - По рассказам матери, она сразу после моего рождения, на другой же день пошла вместе со всеми работягами в лес, чтобы срубать сучья с поваленных мужчинами деревьев. Она работала на лесосплаве.
Технология этого процесса была простая: деревья зимой вырубались, очищались от сучьев и наростов, затем конными повозками вывозились на берег реки. С наступлением половодья с помощью плотов, через пороги эти бревна сплавлялись к полноводным рекам, оттуда шли в промышленные города для применения в народном хозяйстве.
Воду для питья и хозяйственных нужд брали тут же, из речки, по которой сплавляли лес».
Жили очень скромно. Кормилась небольшая семья Губиных, как и все – дарами природы: летом – рыбой, которой в здешних реках водится в изобилии, зеленым луком, свежими лесными ягодами, а зимой на столе всегда стояли картошка, соленые и сушеные грибы и те же ягоды, но уже сушеные или мороженые. Благо, Вологодчина – край разнотравный, ягодный! Есть и брусника, и клюква, и голубика, и кислица. Знай, собирай ягодку, не ленись – заготавливай, хоть до самых холодных холодов! Зато и дети так приучались к труду, были добрее и старались всем, чем могли, помогать родителям и друг другу.
Все же мать вскоре постаралась ради детей перебраться из леса в райцентр под названием Тарногский Городок, где оформилась и до самого выхода на пенсию проработала, обслуживая печи в местной средней школе.
Там, в Тарногском Городке прошла трудная, но все равно лучшая пора жизни Вельгелима Михайловича – детство.
«После переезда нашей семьи из леса в райцентр, мать определила меня в детский садик. Детский сад мне очень не понравился: после обеда там всех детей укладывали в кроватки на «мертвый час», а я - лесовичок, днем спать был не приучен, и поэтому, когда все дети начинали засыпать, то всякими прибаутками и гримасами смешил всю группу. Чтобы я не веселил и не будил детей, воспитательница меня изолировала - ставила в угол за печкой, и я на протяжении всего этого часа там стоял, сидел, в общем, скучал, - смеется Вельгелим Михайлович. - Хорошо помню, как каждый день мать за руку вела меня, упиравшегося, по селу в сторону детсада ровно половину пути, а вот вторую часть пути уже гнала меня в детсад впереди себя ее близкая знакомая - женщина с большущим пучком крапивы».
Детство так и шло: в труде и заботах о завтрашнем дне. Летом тогда еще совсем маленький Вилька, как мог, помогал семье заготавливать на зиму березовые и осиновые веники с листьями для козы – кормилицы. Агелина, которой в ту пору не исполнилось еще и 10 лет, занималась с матерью заготовкой дров в лесу, еще с речки они вместе носили воду на коромысле, копали и рыхлили землю на приусадебном участке для посадки картофеля и овощей.
Все в одночасье изменила Великая Отечественная война. В Вологодской области было сразу объявлено военное положение.
Когда до Тарногского Городка дошла очередная волна всеобщей военной мобилизации, уже начались сильные холода.
«Это был зимний день или поздняя осень, - Вельгелим Михайлович вспоминает этот эпизод с какой-то особенной болью. - За замерзшими окнами стоял сумрак, выла страшная вьюга, мела метель. Я забрался на стоящую под окном лавку и внезапно увидел сквозь стекло размытый силуэт: отряд каких-то пожилых мужчин в лаптях, в телогрейках и в шапках-ушанках, плотно затянутых под подбородком, идут по нашей улице, согнувшись от тяжести рюкзаков за спиной и изредка прикрывая ладонями лица от особо резких порывов снежного ветра. Я сразу понял, что идут они на войну. И тогда же я вдруг ясно услышал, как отчаянный плач, видимо, провожавших их женщин, слился в унисон с воем вьюги…»
Вместе с военным положением советское правительство, исходя из критической обстановки на фронтах, ввело многоуровневые системы налогообложения для разных групп населения. Например, каждый колхозный двор должен был платить государству натуральный налог в виде обязательных поставок зерна, риса, мяса, молока, шерсти, яиц, картофеля и других сельхозпродуктов по установленным региональным нормам. Важно отметить, что мясо, шерсть и яйца сдавались независимо от наличия в хозяйствах скота и птицы, зачастую по причине отсутствия в хозяйстве поголовья скота и птицы крестьяне сдавали другую продукцию взамен установленной. Конечно, в тех семьях, где на фронт ушли мужчины, по налогам были большие поблажки, но продовольствия все равно не хватало. Появились продуктовые карточки.
Вельгелим вместе с сестрой, как и все жители села, с вечера занимали очередь в магазин за хлебом. Бывало так, что и, простояв ночь, даже по карточкам хлеба не всем доставалось…
«В деревнях системы выдачи продуктов вообще не было, и там люди жили еще хуже. Когда я бегал за 3 км из нашего села в деревню к своим двоюродным братишкам, чтобы поиграть и поделиться хлебом, то иногда помогал им рвать траву, а затем бабуля наша ее варила и делала лепешки, которые мы употребляли в пищу, - поделился своим горьким воспоминанием ветеран. – Еще мы с сестрой старались помочь матери в ее работе: разносили дрова к топкам печей, а их в школе было 17 штук, возили в бочке воду из реки Тарноги, тоже для нужд школы.
Мать каждый день готовила еду школьникам, едва успевая к большой перемене. Многие дети в военные годы приходили в школу голодными - дома у них часто вообще ничего съестного не было, и немудреный школьный завтрак некоторым, действительно, спасал жизнь. За огромный, самоотверженный, тяжелый труд в годы Великой Отечественной войны моя мама Овчинникова Анастасия Васильевна была награждена тремя медалями, первая - самая ценная «Наше дело правое. Мы победили», и еще двумя юбилейными медалями к дням празднования Великой Победы».
Победная весна пришла, когда Вильке уже стукнуло 7 лет. Он на всю жизнь запомнил этот самый счастливый день в своей жизни – День Победы! Как же ее ждали! Ждали каждую минуту, каждый час: периодические сводки по радио в подробностях рассказывали, как мы бьем фашистскую гадину в ее собственном логове.
Вельгелим Михайлович очень хорошо запомнил, как едва из черной тарелки репродуктора раздалось победное сообщение, так в тот же момент взрослые и дети, буквально в ночном белье, с ликованием выбегали на улицу, обнимались и целовались, смеялись и плакали, прыгали и танцевали друг с другом, всеми своими измученными войной и голодом душами и сердцами радуясь окончанию войны с фашистской Германией.
ЛУЧШЕЕ ВРЕМЯ В ЖИЗНИ
«Годы учебы, где бы ни проходило обучение - это самое лучшее время в жизни каждого человека», - справедливо считает Вельгелим Михайлович. Воспоминания об ученическом периоде детства у нашего героя связаны, в первую очередь, со всепоглощающими процессами чтения и творчества и еще, конечно, с настоящей мальчишеской дружбой».
Послевоенная жизнь в Тарногском Городке, как, впрочем, и во всей огромной стране, с большими трудностями пробивала новое русло. Настоящей отдушиной для многих ребят того времени стало чтение.
Надо напомнить, что в начале прошлого века одной из первоочередных задач молодой советской власти была борьба с безграмотностью. Во всех населенных пунктах открывались т.н. «очаги культуры» – библиотеки, и посещали их, по большей части, дети и молодежь.
Государственная программа сработала эффективно: чтение стало основным видом досуга сознательного советского человека. Бедно одетые, недокормленные, растущие в большинстве своем без отцов, отягощенные недетскими трудовыми нагрузками и домашними заботами послевоенные мальчишки и девчонки, благодаря, как тогда говорили, «запойному» чтению сформировали свое главное богатство - развитой духовный мир. Этот мир был осенен нравственными исканиями русской классической литературы, героикой будней литературных сюжетов нового советского периода, цветастыми фантазиями приключений зарубежных авторов.
«В то время мне в книгах особенно нравились сюжеты, связанные с военными событиями, - рассказывает Вельгелим Михайлович, - по несколько раз я перечитывал полюбившиеся романы и повести: «Как закалялась сталь» Н.Островского, «Молодая гвардия» М. Шолохова, «Чапаев» Дм. Фурманова, «Железный поток» А. Серафимовича, «Капитанская дочка» А.С. Пушкина, «Война и мир» Л.Н. Толстого. Причем, девчонки всегда перечитывали «мир», а парни-то, конечно, «войну».
Как-то я принес в дневнике не очень хорошую оценку из школы, так мать даже тяжело огрела меня ремнем со словами: «Ты опять пустые книги читаешь, а уроки не учишь». Сейчас-то забавно об этом вспоминать, конечно. Тем не менее, именно чтение позволило мне выработать такие черты характера как любознательность и усидчивость, развило хорошую память и способность к аналитическому мышлению – словом, все, что очень пригодилось мне в дальнейшей профессиональной деятельности.
Однако должен признаться, что в школьной учебе я не очень преуспевал, то ли меня сильно обременяли бытовые трудности, участие в домашних заботах, то ли ежедневная помощь в трудной работе матери, но, скажу без хвастовства, в школе меня все любили, думаю потому, что характер был у меня добрый, веселый и бесхитростный.
В младших классах я был принят в «октябрята», затем в пионерию и, наконец, в комсомол. Тогда же мне дали первое комсомольское поручение - я был назначен пионервожатым для учеников 6-класса, где училась моя первая школьная любовь Женя Ремесло. Это была самая красивая девушка среди учеников, и мне казалось, что все с завистью смотрели на нас, когда мы ходили вдвоем по школе.
Сквозь долгие годы жизни мы пронесли наши юношеские чистые чувства. Женя после школы училась музыке, потом работала дирижером, концертмейстером. Сейчас подруги моей юности уже нет на свете, но прежде, при встречах, мы часто вспоминали, как на одном из конкурсов художественной самодеятельности в районном доме культуры исполняли с ней очень популярную в то время песню «Занялася заря расписная» под аккомпанемент моей гармони и как радовались, когда заняли призовое 3-е место».
«В классе у меня еще были два лучших друга, оба Васи: Вася Мальцев и Вася Бугаев. Мы были всегда вместе: вместе учились и помогали старшим, вместе участвовали в художественной самодеятельности. Особенно нам нравилось выступать на революционные праздники, на Новый год, либо перед избирателями, в периоды избирательных кампаний, вроде выборов депутатов из сельской местности в различные органы власти, когда в школе на избирательный участок собирался весь поселок».
«Детство и школьная юность – очень важный период в жизни человека, когда формируется характер, принципы взаимоотношений с людьми, - подчеркивает В.М. Губин. – Только с возрастом я начал до конца осознавать, как же дороги были мне мои друзья детства: это с ними я переживал свои первые поражения и победы, учился взаимопомощи, любил делиться впечатлениями, размышлениями, учился мечтать, ставить цели и достигать их…
И сегодня мне хочется, пройдя сквозь многие годы, выразить огромную благодарность людям, чье участие в моей жизни стало для меня поистине судьбоносным.
Одним из первых таких людей я бы хотел назвать директора нашей Тарногской средней школы А.А. Угрюмова (1915-1995). Мне повезло учиться у этого замечательного человека литературе и русскому языку. Андрей Андреевич был человеком высокой эрудиции, большого трудолюбия, очень творческим и ответственным, а еще - прирожденным философом.
Он прошел Великую Отечественную войну в составе легендарной 100-й дивизии, получил ранения, освобождал Освенцим, дошел до Берлина, награжден боевыми орденами и медалями. Для нас - мальчишек и девчонок - был абсолютным авторитетом. Он старался разглядеть и развить в нас лучшие качества и таланты, даже такие, о которых мы, порой, и сами не подозревали.
Андрей Андреевич работал директором школы, затем заведующим РОНО, заместителем председателя райисполкома. Автор многих статей по истории Кокшеньги, автор книг "Русские имена", "Кокшеньга", "Народный календарь", "Как дед Андрей на войну ходил", написал около 250 работ на различные темы: по истории, лексикологии, педагогике и краеведению. И даже спустя много лет после школы я всегда с радостью ждал наших встреч. Память об этом замечательном человеке и сегодня согревает мне сердце».
Приближалось время окончания учебы в школе, все выпускники обсуждали, куда же пойти учиться дальше. Виля Губин, как и большинство послевоенных ребят, хотел стать военным, да не простым, а морским офицером, главным образом потому, что уж очень нравилась ему морская форма. Готовился серьезно, много времени уделяя физической подготовке. В результате на районных спортивных соревнованиях завоевал первые места по гимнастике, бегу на 100 и 400 метров и прыжкам в длину. Его, как призера, единственного со всего района даже направили на областные спортивные соревнования школьников в областной центр - Вологду. Так мечта начинала приобретать вполне реальные очертания. Но вот ведь как бывает: перед самой сдачей школьных выпускных экзаменов Виля взялся бороться с соседским юношей, демонстрируя силу и ловкость перед одноклассницей, которая, сидя неподалеку на лужайке, готовилась к экзаменам. В ходе «раунда» получил вывих локтевого сустава. Эта травма очень беспокоила: при поступлении в морское училище был большой риск «зарубиться» на военно-медицинской комиссии. Так Вельгелим дал согласие поступать в пожарно-техническое училище.
Этот выбор тоже оказался неслучаен. Ценный профориентационный совет дал юноше родной дядя Другов Михаил Иванович, который в то время служил местным районным пожарным инспектором. Он был фронтовиком, войну завершил в звании младшего лейтенанта. Воевал геройски – с фронта пришел, имея на груди целый ряд орденов и медалей.
«Дядя жил с семьей в деревянном рубленом доме пожарного депо, где содержался конь, повозка с водой и ручной пожарный насос, а на крыше была устроена смотровая площадка, - вспоминает Вельгелим Михайлович свой первый пожарный опыт. - Я хорошо знал это место. Во время войны наши райцентром на этой площадке было организовано дежурство; дежурили все организации по очереди. Когда дежурила школа, то мать иногда просила нас с сестрой подменить ее, и мы с удовольствием забирались на эту площадку и осматривали село и окрестности. Вид сверху был потрясающий! Бывали случаи, когда увидев яркий закат солнца на горизонте, мы принимали его за пожар, и, быстро скатываясь по лестнице, бежали за матерью с криком: «Мама, мама - пожар!», а она успокаивала нас и разъясняла это естественное природное явление.
Но надо сказать, что в народе, особенно на селе, к пожарным относились с насмешкой и с иронией, считали их бездельниками - «круглые сутки спять» - и сочиняли всякие анекдоты. Даже когда в класс приходил районный пожарный инспектор и агитировал поступать в пожарно-техническое училище, то ребята смеялись: «Кум пожарный пришел!».
