На мой скромный взгляд, фраза «спасти нельзя оставить» является самой подходящей, чтобы описать процесс эвакуации гражданского населения и материальных средств с наступлением тяжелых потрясений и невзгод. 

При этом рассредоточение и эвакуация уже долгие десятилетия остаются краеугольным, и притом сложнейшим вопросом всей науки защиты населения. Как в кратчайшие сроки переместить сотни, тысячи, миллионы людей? Как сберечь богатства Родины, не дать им погибнуть в цепких вражеских лапах или в ядерном пожаре? 

Данной статьей я начинаю цикл материалов про эвакуацию и рассредоточение как способ защиты населения в условиях боевых действий и ЧС мирного времени. Цикл будет охватывать временной промежуток с начала 1950-х до наших дней. И хотя дать исчерпывающий ответ на многие вопросы в формате журнальных статей нельзя, все вместе мы все-таки предпримем попытку изучить историю и эволюцию взглядов на эвакуацию и рассредоточение, внимательно рассмотреть современное положение вещей и попытаться разобрать самые узкие и сложные места. 

Немного истории 

Эвакуация гражданского населения как способ защиты известна давно. Еще в средневековую эпоху, когда велась борьба за крепости и укрепленные города, мирное население окрестностей или укрывалось за мощными стенами, или выводилось в безопасные районы. В период Первой мировой войны в западных областях Российской Империи проводилась частичная эвакуация населения, проживавшего в городах и населенных пунктах прифронтовой полосы. При этом население вывозилось (выходило) преимущественно с тех территорий, которым непосредственно угрожала вражеская оккупация. 

В молодой Советской России, вопреки популярному мнению, еще в 1920-х годах появились специальные план по эвакуации гражданского населения и производства в случае начала войны. Однако, как считают некоторые исследователи, с конца 1930-х работа по данному вопросу остановилась. Именно поэтому уже в первые дни Великой Отечественной, когда руководству страны стал понятен весь масштаб возможных потерь и бедствий, в старые планы пришлось спешно вносить многочисленные коррективы. Импровизация государственного масштаба здесь и сейчас заменяла вдумчивые расчеты, а организаторские и лидерские качества отдельных управленцев нивелировали возможные сбои в работе советского государственного механизма. 

При этом эвакуация стала широко использоваться как средство защиты населения. Согласно сводкам Народного комиссариата путей сообщения, только в июле-ноябре 1941 года на восток было эвакуировано 2.593 предприятия из Белоруссии, Украины, Прибалтики и многих городов европейской части РСФСР. Многие рабочие и служащие, как правило, уезжали вместе со своими промышленными предприятиями и государственными учреждениями. Из некоторых городов, если позволяла обстановка, также эвакуировали граждан, не занятых на производстве (преимущественно детей, больных и стариков). Только в первые месяцы Великой Отечественной войны количество вывезенных и спасенных советских граждан превысило 18 миллионов человек. 

В год двадцатилетия Победы известные советские авторы и популяризаторы гражданской обороны Ю.Павлий и М.Цивилев в своей брошюре «Эвакуация населения городов – способ защиты от ядерного оружия» писали: «Опыт организации и проведения эвакуации населения в период Великой Отечественной войны показывает, что, несмотря на отдельные недостатки, эвакуационные органы и службы МПВО совместно с партийными комитетами, городскими и сельскими Советами депутатов трудящихся обеспечили необходимые условия для проведения эвакуации, размещения населения, его трудоустройство, а также снабжение продуктами питания и предметами первой необходимости». 

Новые вызовы старой системе

31 октября 1949 года вышло постановление Совмина СССР №4959-1908сс, которое утвердило новое Положение о Местной противовоздушной обороне страны. Отныне МПВО должна была действовать на территории всего Советского государства. С 1950 по 1952 год создавались новые областные, краевые, городские и районные управления службы МПВО, был существенно расширен список категорированных городов-пунктов. Обязанность по подготовке к обороне возлагалась на исполнительные комитеты Советов депутатов трудящихся.

К чему же готовилась Местная ПВО «на местах» в самом начале 1950-х годов? 

В поисках ответа заглянем в документы УС МПВО города Чкалов (Оренбург). Вот, например, характерная вводная на учения объектовой группы самозащиты Машиностроительного завода: 

«Обстановка. Первый месяц войны. Противник применяет все виды средств поражения, в том числе и боевые отравляющие вещества. 

Попытка 7 октября 1954 года авиации противника в составе авиагруппы бомбардировщиков прорваться к городу была ликвидирована, и противник понес большие потери в материальной части. Отдельные самолеты, прорвавшиеся в черту города, бесприцельно сбросили несколько фугасных и зажигательных бомб среднего и малого калибра. Разрушено несколько жилых домов, вызваны жертвы среди гражданского населения. Административные здания и промышленные объекты не пострадали. Работы по ликвидации очагов поражения закончены». 

Похоже, что Черчилль был прав в своем афоризме про генералов, которые всегда готовятся к прошедшей войне. В свете того, что ГУ МПВО знало и анализировало особенности поражающего воздействия атомного оружия еще с 1946 года, такое положение вещей кажется еще более странным и непонятным. 

Определение возможной угрозы как «отдельных групп самолетов», несущих фугасные, зажигательные и химические авиационные бомбы, оказывало непосредственное влияние на выбор средств и способов защиты населения. По планам первой половины 1950-х годов предполагалось с введением «Угрожаемого положения» укрытие населения в немногочисленных убежищах, переоборудованных подвалах и массово отрытых земляных щелях. При этом убежища в большинстве своем были рассчитаны на применение лишь обычных и химических авиационных бомб, не обеспечивая надлежащей защиты от ударной волны атомного взрыва. Для проведения аварийно-спасательных работ в очагах поражения в жилых кварталах и на промышленных предприятиях категорированных городов создавались группы самозащиты. При этом обеспеченность многих ГСЗ даже индивидуальными средствами противохимической защиты зачастую была неудовлетворительной. 

Лишь с 1954 года до работников системы МПВО и личного состава служб (в первую очередь медицинской) начинают доводить хоть какую-то информацию об атомном оружии и его поражающих факторах. С большой долей вероятности можно заявлять, что в той же Чкаловской области вся работа по «атомной» теме на первых порах ограничивалась проведением публичных научно-популярных лекций. Тем интереснее выглядит личная инициатива начальника УМВД Чкаловской области полковника Константинова, сумевшего «выбить» для себя и своих подопечных командировку на Тоцкие войсковые учения с применением атомного оружия 14 сентября 1954 года. Это позволило офицерам чкаловской МПВО в числе немногих «счастливчиков» воочию увидеть разрушительную мощь нового и неведомого оружия, о котором они впервые смогли услышать всего пару месяцев назад.  

По настоящему переломным для Местной ПВО стал июнь 1955 года, в котором были приняты два важнейших постановления Совета Министров СССР, определившие перестройку системы с оглядкой на «атомную» угрозу. Смирившись с неизбежностью применения атомного оружия в грядущей войне, советская доктрина защиты населения приступила к поискам новых мер и способов спасения жизней и здоровья советских граждан. 

29 июня 1955 года было принято постановление №1207-686сс «О мероприятиях по повышению готовности местной противовоздушной обороны страны к защите населения и промышленных объектов от атомного оружия», а на следующий день – 30 июня – постановление №1221-689сс «О мероприятиях по обеспечению медицинской помощи в условиях применения атомного оружия». 

В контексте эвакуации как средства защиты населения нас более всего интересует второе постановление. Оно, среди прочего, обязывало Советы Министров республик, Мосгорисполком и Ленгорисполком в трёхмесячный срок «разработать, утвердить и представить в Министерство МВД СССР план эвакуации пораженных из городов-пунктов и заявку на недостающий транспорт».

Постановления июня 1955 года практически не затронули главный постулат МПВО по защите населения в условиях будущей войны. Укрытие в защитных сооружениях и перекрытых щелях все еще казалось самым надежным способом защиты людей, хотя иллюзий на этот счет у руководства МПВО оставалось все меньше и меньше. Вместе с этим всесоюзный штаб был вынужден признать, что концентрация людей в городах, даже несмотря на заблаговременное и качественное выполнение всех инженерно-технических мероприятий, все равно приведет к многочисленным жертвам среди мирного населения. 

Вместо пересмотра концептуальных вопросов советское правительство приняло решение разобраться хотя бы с возможными последствиями атомных бомбардировок, заранее составляя эвакуационные планы и развертывая больничную базу под миллионы раненых и пораженных. 

При этом никаких примерных макетов и методических рекомендаций по составлению этих самых планов в архивах штабов МПВО Чкалова (Оренбурга) и Орска обнаружить не удалось. По мнению историка В.К. Редькина, велика вероятность, что эти рекомендации в принципе могли отсутствовать. Когда проблема изменения старых планов и составления новых встала во весь рост, штаб МПВО страны с целью экономии времени мог сознательно передать весь процесс планирования на откуп республиканским и региональным штабам. 

Решения июньских постановлений претворялись с характерной для системы МПВО медлительностью. 15 октября 1955 года Министр внутренних дел С.Н. Круглов очередным своим приказом решил не только «приободрить» и «поторопить» подчиненных в исполнении постановлений Совмина, но и – похоже – развить некоторые положения в части заблаговременной эвакуации из категорированных городов некоторых социальных групп: 

«До 1 января 1956 года закончить разработку планов эвакуации детей, нетрудоспособного населения и транспортабельных больных из городов-пунктов с учетом реальных возможностей размещения эвакуируемых в населенных пунктах по месту эвакуации, а также с учетом потребного количества транспорта». 

Здесь следует сделать оговорку и сказать, что идея создания этих планов могла впервые появиться не в приказе министра, а в соответствующем постановлении Совмина между июлем и октябрем 1955 года. Однако в документах штаба МПВО Чкаловской области не удалось обнаружить ни само Постановление, ни его следов (хотя бы упоминания в других документах), поэтому однозначного ответа на возникший вопрос дать пока невозможно. 

31 января 1956 года Министром внутренних дел СССР был назначен Н.П. Дудоров. Одной из важнейших задач нового руководства стала оценка реального положения дел в системе Местной ПВО страны. Проведенные в первом полугодии 1956 года проверки установили, что в большинстве регионов СССР: «…в основном завершена работа по представлению планов эвакуации из городов особой, 1, 2 и 3 групп детей, транспортабельных больных и другого нетрудоспособного населения в особый период». Вместе с ними были составлены планы по эвакуации раненых из городов, пострадавших от атомного оружия.  

Однако, как водится, не обошлось без многочисленных эксцессов. Так, проверка установила, что при разработке «планов медицинского обеспечения ликвидации последствий нападения с воздуха» органы здравоохранения Украинской ССР «неправильно ориентируются на перевозку нетранспортабельных пораженных на расстояния свыше 200 километров». Не учитывая реальных возможностей, органы власти «рассчитывали на получение под эти цели огромного количества железнодорожного транспорта, автомашин и авиации». При этом в планах предусматривалось размещение на территории УССР лишь 44 тысяч пострадавших, причем в помещениях, вовсе непригодных для госпитализации. Еще 150 тысяч пострадавших «необоснованно» должны были вывозиться на территорию соседних республик на автомобилях и поездах. 

Также «необоснованно» планировалась эвакуация на территорию соседних республик 190 тысяч пораженных из города Ташкента, среди которых было не менее 34 тысяч пораженных, перевозка которых на далекие расстояния вообще не представлялась возможной.    

Проверки, проведенные осенью 1956 года в Прибалтике, Армении и Грузии также вскрыли многочисленные ошибки и недочеты в эвакуационных планах крупных городов. Так, например, план эвакуации нетрудоспособного населения Вильнюса хранился в городском штабе МПВО и постоянно корректировался, при этом информация о внесенных изменениях не доводилась до постоянной эвакуационной комиссии. План эвакуации нетрудоспособного населения из Еревана составлялся «на глазок», без учета реального количества автомобилей в республике. Тбилисский план не предусматривал места посадки людей на железнодорожный транспорт и не освещал вопросы учета, питания и медицинского обслуживания эвакуируемого населения.

В некоторых областях РСФСР (Сталинградской и Псковской) разработка вышеупомянутых эвакуационных планов и планов приема населения из крупных городов не была завершена даже к июлю и сентябрю 1957 года, спустя два (!!) года после выхода соответствующих постановлений Совмина. 

Общий вывод всех проверок был одинаковым и неутешительным: начальники МПВО (председатели исполнительных комитетов) республик, областей и городов в массе своей практически не уделяли внимания вопросам защиты населения. Зачастую все планирование взваливалось на штабы МПВО, которые не обладали достаточными полномочиями для решения возникающих проблем. Во многих республиках отмечались серьезные проблемы в организации взаимодействия между штабами МПВО, постоянно действующими эвакуационными комиссиями и заинтересованными организациями.  

Проблемы возникали и в части обеспечения населения защитными сооружениями. Несмотря на все усилия союзных и республиканских штабов, в отдельных крупных городах даже к 1958 году все убежища могли вместить не более 2-5% населения. Перемены в ИТМ МПВО, произошедшие в 1957 году, внесли еще больше сумятицы и неразберихи в деле строительства новых «защиток». В качестве последней и отчаянной меры планы действий штабов МПВО некоторых категорированных городов в «Угрожаемый период» предполагали создание в кратчайшие сроки тысяч, десятков тысяч траншей и перекрытых щелей. Перед лицом атомного и, что еще хуже, термоядерного оружия такая мера казалась просто смешной. 

12-15 мая 1958 года в Москве прошла первая военно-научная конференция на тему «Местная противовоздушная оборона страны в начальный период войны в условиях внезапного нападения противника с воздуха с применением оружия массового поражения». В работе конференции приняли участие руководители МПВО и ДОСААФ, а также высокопоставленные представители Министерства обороны, Министерства внутренних дел и КГБ. Материалы конференции на данный момент недоступны отечественным исследователям, однако по ряду косвенных признаков и упоминаниям в более поздних документах можно предположить, что теме эвакуации там было уделено пристальное внимание. 

С отсылкой на решения конференции уже в июле 1958 года в руководящих документах появляется некая «ускоренная эвакуация». К сожалению, определить точное содержание этого термина не представляется возможным. 

Как и с «ускоренной эвакуацией», пока не представляется возможным точно определить документ, который подарил жизнь термину «рассредоточение». Среди доступных нам источников это слово впервые встречается в учебнике ДОСААФ «Защита населения от современных средств поражения» от 1959 года (сдано в набор в ноябре 1958 года). Наравне с обсуждением групп самозащиты пособие вскользь упоминает эвакуацию и рассредоточение некоторой части городского населения в сельские районы, но какой именно – не уточняется. 

Также тема рассредоточения (но не населения, а формирований) встречается в первом томе учебного пособия «Медицинская служба МПВО» от 1959 года: «Формирования, предназначенные для выполнения аварийно-спасательных и восстановительных работ, с введением «УП» размещаются рассредоточенно и обеспечиваются достаточным количеством соответствующих механизмов, инструментов и материалов». 

Здесь в принципе следует сделать отступление, чтобы рассказать о скудности комплекса исторических источников по нескольким последним годам существования системы МПВО. Во многих региональных архивах материалы позднее 1958 года зачастую в тематических фондах отсутствуют. Московские же архивы еще ждут своих исследователей, которые прольют свет на этот странный и во многом непонятный период, который по праву можно назвать «темными годами» всей отечественной системы защиты населения. Пока же нам приходится опираться на информацию из открытых пособий, книг и периодической печати. 

В 1960 году было упразднено Министерство внутренних дел СССР, а сама система МПВО после массовых сокращений практически прекратила свое существование. Но пройдет еще совсем немного времени, и 13 июля 1961 года будет принято новое «Положение о Гражданской обороне Союза ССР». Оно откроет новую веху в истории отечественной защиты населения. А еще даст качественно иное наполнение терминам «рассредоточение» и «эвакуация». Но это, впрочем, уже совсем другая история… 

Иван Феоктистов, 2025

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ: 

ОГАОО, Ф.2327, Оп.1, Д.46, С.67-70
ОГАОО, Ф.2327, Оп.1, Д.53, С.51
ОГАОО, Ф.2329, Оп.1, Д.68, С.25-30, С.67-68
ОГАОО, Ф.2329, Оп.1, Д.68, С.67-68
ОГАОО, Ф.2329, Оп.1, Д.80, С.15-16
ОГАОО, Ф.2329, Оп.1, Д.100, С.3-5, С.39

Группа самозащиты. Учебное пособие / под ред. Н.С. Перелыгина - М.: Воениздат, 1951. - 192 с. 

Защита населения от современных средств поражения / под общ. ред. И.П. Мирошникова и Г.Н. Запольского - М.: ДОСААФ, 1959. - 336 с. 

Медицинская служба МПВО. Учебное пособие. Том 1: общая часть / под общ. ред В.И. Кабанова и А.В. Терентьева - М.: Медгиз, 1959. - 428 с. 

Эвакуация населения городов - способ защиты от ядерного оружия / Ю.Г.Павлий, М.П.Цивилев - М.: ДОСААФ, 1965. - 32 с. 

Иллюстрации: диафильм "Правила поведения населения в условиях атомного нападения" / сост. Л. Шестерикова - М.: Фабрика "Диафильм", 1956