Официальные источники уже после зафиксировали: в течение менее чем полуминуты после отрыва самолета от взлетно посадочной полосы произошло выключение первого и третьего двигателей, после чего, то же самое произошло и со вторым двигателем. Попытка по удержанию воздушного судна на одном оставшемся двигателе, предпринятая экипажем под командованием подполковника Владимира Федорова, не увенчалась успехом, и машина, войдя в правый крен, рухнула на дом №45 по улице Гражданской. Хвост самолета существенно задел дом №120 по улице Мира, а остальные обломки — находившееся рядом здание детского дома. К тяжелым последствиям катастрофы в немалой степени привели и мгновенно воспламенившиеся десятки тонн авиационного топлива.

Спустя несколько минут после катастрофы пожарные машины прибыли на место катастрофы и начали эвакуировать людей. Иркутские журналисты приводят воспоминания о событиях того дня непосредственного участника Игоря Петровича Уткина:

«В этот день я, как командир отдельного отряда пожарной охраны, вышел на дежурство в составе группы, сопровождавшей данный рейс. Я лично был на аэродроме при взлете «Руслана». То, что с самолетом что-то не так, стало понятно сразу. Было видно, что он не может набрать высоту. Все произошло очень быстро, в считанные секунды. Когда «Руслан» начал снижаться, мы уже понимали, что местом падения станет жилой массив».

К месту катастрофы пожарным и спасателям МЧС удалось добраться быстро. Глазам предстала жуткая картина: развалившийся самолет повредил сразу несколько деревянных бараков, горела часть детского дома №1, огромный хвост воздушного судна примял пятиэтажку. Но самое страшное зрелище являл собой дом №45 по улице Гражданской, полностью охваченный огнем.

Еще несколько минут назад жители  этого дома занимались своими привычными в субботний день делами: кто-то смотрел телевизор, кто-то хлопотал на кухне. Родители и дети планировали выходные, а во дворе в это время гуляли ребята из стоящего по соседству детского дома №1.

Из воспоминаний Игоря Уткина:
«После падения начался страшный пожар. Баки «Руслана были залиты под завязку, это почти две железнодорожные цистерны. От удара авиационное топливо выплеснулось, пожар вспыхнул мгновенно с огромной силой. Люди, попавшие под огненную волну, погибли в считанные секунды».

К моменту прибытия пожарных расчетов, уцелевшие люди метались на балконах и в открытых окнах, было понятно, что паника и огонь толкает их наружу. Пожарным пришлось разворачивать легкие лестницы и снимать людей прямо с горящих балконов.

«Конечно ситуация была очень тяжелой психологически. В сорок пятом доме жила семья одного из наших сотрудников. В момент катастрофы в квартире находился его младший брат, который сидел за столом и делал уроки. Мы застали его в этой позе в сгоревшей квартире. Мальчик ничего не успел понять, даже вскочить», - рассказывает Игорь Уткин.

А вот еще одно свидетельство:

«Моя семья по сей день живет в общежитии, окна которого выходят на то самое место, где рухнул самолет, - вспоминает Наталья Бочкарникова. – В тот день я, уставшая, пришла с работы. Помню, увидела в окно летящий низко самолет и даже успела крикнуть сыну, чтоб отошел от окна подальше. Затем все было как во сне... Я выскочила во двор, там было уже полно людей, сорок пятый дом был в каком-то густом тумане и огне, и оттуда к нам навстречу выбегали горящие люди. Мы их располагали в своих комнатах, приводили в чувство, оказывали медицинскую помощь. До сих пор все стоит перед глазами».  

Тушение горящего топлива и завалов продолжалось больше полутора суток. Все это время пожарных поддерживали жители района. Несмотря на двойное оцепление мета катастрофы, горожане умудрялись проносить пожарным и спасателям чай и бутерброды.
Сильный мороз осложнял и без того напряженную работу и пожарных, и спасателей. Промокшие боевки моментально превращались с ледяной панцирь и, как утверждают свидетели, выходивших из зоны пожара приходилось отмачивать горячей водой.

Во время катастрофы и пожара погибло 72 человека. Из них 23 члена экипажа и 49 иркутян, в том числе 14 детей.

Свидетели рассказывают, что в этот день в доме №45 намечалась свадьба. С утра на двери подъезда висел разноцветный плакат «Тили-тили, тесто. Здесь живет невеста». Молодожены выехали буквально за несколько минут до падения самолета, но в квартире осталось большое количество их гостей.

«Было ощущение нереальности происходящего. Такое чувство, что ты попал в фильм ужасов, - вспоминает жительница городка авиастроителей Наталья Пушкарева. – На этом пожаре погибло несколько моих друзей. Были и такие, кто чудом избежал гибели. Просто отправился по делам за минуту до катастрофы и свернул за угол дома. Один из наших друзей погиб в своей квартире вместе с ребенком. Их нашли в кресле, сидящих в обнимку».

В Детском доме №1 на момент катастрофы находилось всего несколько детей. Кто-то отправился в Дом детского творчества, кто-то в бассейн и на каток. В пятой группе осталось всего три девочки и их воспитательница, которая за 15 минут до трагедии привела в группу сына Макара. Как позже вспоминали работники учреждения, огонь буквально воровался в помещение, Макар вспыхнул как свечка, горели и другие дети.

В это самое время на детской площадке очень близко к 45-му дому играли воспитанницы детского дома Яна Потанина и Люда Шашкина. Девочек хватились лишь к вечеру, когда всех детдомовских ребят перевезли в 13-й интернат. Директор детского дома Галина Крюкова и ее сотрудники долго бродили близ оцепления, расспрашивали пожарных. Ночью женщину вызвали на опознание. Тела девочек обгорели так сильно, что уменьшились до 70-80 сантиметров.

В ночь на 7 декабря 1997 года в Иркутск прилетели премьер министр РФ Виктор Черномырдин и министр по чрезвычайным ситуациям РФ Сергей Шойгу, оперативная группа МЧС России — двадцать два спасателя и с ними четыре поисковые собаки.
К утру 7 декабря 1997 года пожар был локализован, однако отдельные очаги, в основном перекрытия зданий и несгоревшее топливо, еще дымились и периодически загорались. Спасатели начали разбор завалов и извлечение тел погибших. Оставшиеся без крова люди были временно размещены в детских яслях. Организован сбор вещей и продуктов от населения.

Хвостовая часть самолета, оставшаяся практически неповрежденной, опиралась на соседнее со сгоревшим домом здание и создавала угрозу для работающих спасателей. Днем 7 декабря было принято решения уронить хвост самолета на землю. Остовы сгоревших домов пришлось полностью снести.

Расследование причин аварии породило множество вопросов. Однозначно ответить, почему упал «Руслан», не получилось. При пожаре почти полностью выгорели «черные ящики» и информацию переговоров экипажа восстановить не удалось. Известно, что у самолета отказали сразу три двигателя, поэтому судну не удалось подняться в воздух выше, чем на 66 метров.  Некоторые специалисты считают, что это произошло из-за чрезмерной загрузки самолета. В материалах дела есть ссылка и на возможные проблемы двигателей Д-18Т, которые производила украинская компания ОАО «Мотор Сич». Эти агрегаты, по всей видимости, имели проблемы с газодинамической устойчивостью, особенно на больших углах атаки.

Вполне вероятно, что причиной падения «Руслана» мог стать и сбой бортового компьютера.
Время, к сожалению, так и не поставило точку в этом расследовании. Такое оно было это время.

Дом №45 по улице Гражданской и четыре деревянных многоквартирных барака снесли сразу после трагедии. Почти 70 семей, оставшихся без крова, пришлось переселить. Спустя несколько месяцев на месте, где погибли люди, началось строительство церкви Рождества Христова.  

Светлый, высокий храм открыл свои двери уже в октябре 1999 года. В фундамент храма заложили капсулу с воспоминаниями людей, которые потеряли в авиакатастрофе  близких. Рядом с церковью  установлен мемориал, где в камне увековечены имена всех погибших. Украшают мемориал 72 хромированных подсвечника, по числу жертв.  
Детский дом тоже реконструировали в 1999 году. Место катастрофы стало одним из духовных центров городка авиастроителей, ежегодно в день памяти трагедии здесь проходят митинги и литургии.

Мне удалось побывать на месте падения «Руслана» через десять лет после трагедии. Была весна, светило солнце, но на душе было тяжело. У памяти нет срока давности…